Однако по какой-то причине Маркусу не нравилось то, что она пробудет в Чикаго недолго. Еще меньше ему нравилось то, что, возможно, у нее есть мужчина.
«Как-то слишком много мыслей для такого раннего утра», — сказал он себе. Сегодня воскресенье. Он заметен снегом вдвоем с восхитительной и сексуальной женщиной — так чего ему не хватает?
— Сегодня никто никуда не попадет, — ответил ей Маркус и сделал глоток кофе. — Даже снегоуборочные машины не смогут выехать до тех пор, пока снегопад не закончится.
Делла быстро повернулась и посмотрела на него. На ее лице снова было то странное выражение, похожее на панику, которое он уже видел вчера.
— Но я не могу оставаться здесь весь день, — сказала Делла, и в ее голосе действительно была паника. — Мне нужно… домой.
Опять она не сразу произнесла слово «домой». И опять это не понравилось Маркусу.
— Тебе обязательно нужно где-то быть сегодня? — Она не ответила сразу на его вопрос, а только еще больше нахмурила брови, поэтому он переспросил: — Или кто-то тебя где-то ждет?
При этих словах Делла опустила глаза. Маркусу этого было достаточно. Что ж, все ясно. У нее действительно кто-то есть.
— Муж? — спросил он и сам удивился тому, как обыденно прозвучал его вопрос. Это при том, что чувства, которые он сейчас испытывал, были бесконечно далеки от обыденных.
Она быстро подняла глаза на Маркуса — в них был гнев. А вот это хорошо. Гнев лучше, чем паника, он появляется от страсти, а не от страха.
— Меня бы сейчас с тобой не было, если бы у меня был муж.
Маркус и сам не мог понять, почему ему так понравился ее ответ.
— А тебя не ждет ли, часом, где-нибудь жена? Для нее твое поведение в порядке вещей?
— Жена у меня появится, только если я сойду с ума, — усмехнулся Маркус и зачем-то добавил: — Меня никто нигде не ждет. — Он помолчал немного и продолжил: — Но ведь есть кто-то, кто будет беспокоиться о тебе, если ты не придешь сегодня… домой, ведь так? — Он специально сделал паузу перед словом «домой», чтобы дать ей понять, что заметил ее колебания.
Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, затем опустила занавеску и сжала фарфоровую чашечку с кофе обеими руками.
— Дом для меня — неопределенное понятие сейчас. — Она сказала это, глядя на чашку, а не на Маркуса.
— Что это значит?
Она все еще не смотрела на него, когда произнесла:
— Я не могу объяснить это.
— Не можешь или не хочешь?
Она наконец подняла глаза, но он не смог ничего прочитать в них. В них не было ни паники, ни гнева — ничего.
— И то, и другое.
— И почему?
Делла только покачала головой. Она поднесла чашку к губам, немного подула, чтобы остудить кофе, и сделала глоток. Затем подошла к тележке с завтраком и начала смотреть, что он заказал. Однако Маркус все же заметил, как она взглянула на часы и, кажется, удивилась, что еще так рано. И действительно, еще не было восьми. К тому же сегодня воскресенье. Так что кто бы это ни был, ему слишком рано начинать беспокоиться о ней, коль скоро ей удалось ускользнуть на целую ночь.