— Там, откуда я приехала, у меня возникли кое-какие неприятности, я больше не вернусь туда.
Выражение его лица нисколько не изменилось.
— Ты сделала что-то незаконное?
— Нет, — быстро ответила она, — ничего такого. Просто влипла в скверную историю. Поэтому Джеффри устроил мне что-то вроде приюта, пока все не успокоится. И я звоню ему, чтобы он знал, что у меня все в порядке.
— Это не сложно, это опасно, — сказал Маркус.
Делла хотела ему что-то возразить, но поняла, что для этого ей понадобится соврать. Вряд ли опасно. Главным образом ее прячут, чтобы никто в «Уитворд энд Стоун» не заподозрил ничего, ну и конечно, чтобы она не отказалась дать показания, когда придет время.
— Ничего опасного, просто они хотят быть уверенными.
— И кого ты имеешь в виду под словом «они»? Полицию?
Она покачала головой, но ничего не объяснила. Технически этим занимается не полиция, а люди рангом повыше.
— Тогда кого?
— Я не могу тебе больше ничего сказать. Я столько рассказала, просто чтобы ты знал о Джеффри, что у нас с ним ничего такого…
Маркус минуту колебался, а потом спросил:
— А с кем-нибудь у тебя есть что-то такое?
Ей нужно было сказать «да», чтобы он думал, что у нее с кем-то серьезные отношения. Так было бы легче расстаться. Если он будет думать, что у нее кто-то есть и что она достаточно легкомысленная, чтобы переспать с ним, когда у Нее серьезные отношения с кем-то другим, ему будет легче забыть о ней. Если бы только это помогло и ей самой забыть его!
Но ее треклятая честность снова не позволила ей солгать.
— У меня никого нет. Уже давно.
Она считала, что именно поэтому так легко поддалась на заигрывания Маркуса. Просто потому, что он стал первым человеком, который заговорил с ней, который улыбнулся ей, который смеялся с ней, дотрагивался до нее. Она уже так давно обходится без самой главной потребности человека — потребности чувствовать свою связь с другим. Даже если это просто несколько слов в очереди в супермаркете или в прачечной. Людям нужно быть с другими людьми, чтобы чувствовать себя живыми. У Деллы этого не было слишком долго.
Маркус смотрел на нее некоторое время, потом сказал:
— Если ты не нарушала закон, тогда что случилось?
— Я больше не могу тебе ничего сказать, Маркус.
— Почему?
— Потому что это… сложно.
Он пододвинул свое кресло поближе к ней, а потом сел так близко, что их колени соприкоснулись, и взял ее руки в свои:
— Послушай, я уверен, что могу тебе помочь. Я знаю кучу людей на Восточном побережье. Это мои друзья. Влиятельные люди, которым я доверяю. Некоторые мне обязаны кое-чем. О других я знаю такое, что они сделают все для меня — только чтобы эта информация осталась тайной.