На четвертый день я уже фотографировала Майки в фотоателье – ему сделали паспорт. Жаль только, что со мной не было Анечки – конечно, я очень переживала по этому поводу. Если бы она оказалась в тот момент в Америке, я, наверное, и не вернулась бы так скоро в Москву. Аня – единственная причина моего возвращения. Там мне было очень хорошо. Все как-то сразу получилось. И Америка меня приняла, и я очень полюбила эту страну, и там у меня появилось огромное количество друзей – быстро и как-то очень естественно. В Америке мне жилось просто, очень просто. И по-настоящему хорошо, светло и радостно.
На шестой день я повезла Майки на океан. Мы приехали с друзьями и устроили на берегу пикник – праздновали его день рождения. Счастье было бесконечное, и все так радовались за нас. А Майки был таким крохотным, лежал в корзине и был почему-то похож на Брюса Уиллиса. Это было очень смешно.
Единственное, что омрачало мой восторг и заставляло бесконечно тосковать, это отсутствие Анечки. Я очень скучала. Со мной всегда были ее фотографии, я постоянно их перебирала, и знала каждую мелочь наизусть: как волосики лежат, челочка. Тут она улыбается, тут грустная. Этими крохотными детальками я и жила. И звонила, как одержимая: «Вы зубы чистили? А с той стороны тоже? А вы ее сейчас причесываете? Как?» И буквально обо всем расспрашивала, выматывая собеседника. Анечка жила в Малаховке с мамой. Ей помогала Татьяна Петровна, наша няня. Мне надо было знать подробности. Сколько Анечка гуляла? Что ела? Сколько ей книг прочитали? Куда повели? Я звонила сорок восемь раз в день и жила от звонка до звонка. И если бы не этот восторг от Майки, даже не знаю, как бы я могла спокойно сидеть на месте. Майки меня очень поддержал. Он всегда был и остается для меня таким счастьем. Майки очень добрый, открытый, никогда не держит зла. И если его кто-то обидел, Майки в ту же секунду готов простить обидчика.
И вот я привезла Майки в Москву. Когда мы оказались все вместе, я просто растаяла. Самый счастливый момент в течение дня наступал, когда мы ложились спать. С одной стороны ко мне прижималась Анечка, а с другой – Майки. Вот так мы втроем засыпали, так и просыпались. Правда, Ане приходилось тяжело, потому что Майки продолжал плохо спать. Очень долго сон давался ему с большим трудом. Иногда он боялся темноты, но постепенно стал отходить. К сожалению, вскоре его страхи вернулись. Ведь мы все втроем пережили очередной вооруженный налет.
Второе ограбление произошло там же, в Малаховке. Но на этот раз все было значительно хуже. Бандиты вломились без масок, с открытыми лицами. В руках у каждого было по ножу, и когда они появились, я поняла, что нас точно зарежут. Я находилась дома одна, с двумя детьми. Димы не было. По прежнему не было никакой охраны.