Я отлично помню, как мы познакомились. Я пришла на читку – актеры собирались, чтобы вместе с режиссером прочитать сценарии, обсудить реплики, взаимодействие актеров, манеру игры и так далее. Конечно, я как-то внутренне готовилась к встрече с ней. Но учитывая мой предыдущий опыт работы в «Моей прекрасной няне», особенно в начале съемок, когда против меня обернулась чуть ли не вся команда, я сгруппировалась для отражения удара. Я сказала себе: «Меня голыми руками не возьмешь! Не выйдет! Сожрете меня только вместе с этим толстым сценарием и моим полуметровым начесом!» Если бы я тогда знала, какой Люба человек, все мое напряжение было бы просто смешным – такая, знаете, школьница перед экзаменом по геометрии. С потными ладошками.
Я вошла и увидела Полищук. Она сидела на стуле, погруженная в чтение сценария. В очках. На мое появление она отреагировала сдержанно – только посмотрела на меня, знаете, так, поверх очков. Посмотрела пристально, и нырнула обратно, в сценарий. Я ничего не поняла, но пока произносила свои реплики, старалась со страшной силой. Думала со страху: «Врагу не сдается наш гордый Варяг!» Как будто попала во вражеское окружение. Сейчас вспоминаю и сама над собой смеюсь.
Мои страхи (и это уже стало хорошей традицией) оказались более чем напрасными – наши отношения с Любой сложились самым наилучшим образом. А познакомившись с ней поближе, я поняла, что иначе и быть не могло – Люба была исключительной женщиной, мощнейшей личностью, харизматичной до ломоты в суставах, честной и открытой, порядочной, как белогвардеец и самоотверженной, как жена декабриста. И она без преувеличений была великой артисткой. Вопроса соперничества даже не возникало: в первый же съемочный день произошло нечто невероятное. Мы все (без шуток – все присутствующие) попали под воздействие ее женских чар. И это было как солнечный удар – досталось всем, кто находился в досягаемости ее «радиоволн». Она как-то так повела плечами, дала какой-то совершенно неповторимый залп глазами, крылья ее носа встрепенулись, она заговорила – и все. Е2—Е4. Убит! Мурашки по телу! Я не могла поверить своим глазам и остальным органам чувств. Она влюбляла в себя, затрагивала глубинные слои личности, доставала до самых потаенных закоулков психики, вонзалась в самое сердце. Ее обаяние, ее нечеловеческая сексуальность, ее мощнейшая женственность, красота – все это имело такие масштабы, что просто сносило голову всем присутствующим. И эта сила не носила налета пошлости – нет, это была такая животная, естественная, просто биологическая данность. Все происходило на уровне химических реакций. Мужчины держались за руки, чтобы, как бандерлоги в «Маугли», не сделать шаг вперед, на съемочную площадку к мудрому Каа и не испортить дубль. Ее величие и притягательность имели стихийную мощь – в действии она была похожа на ураган, землетрясение, торнадо, наводнение или все вместе. Она совершала переворот в сознании каждый раз, когда ты вступал с ней в контакт. Она была королевой, пылающей планетой, звездой, вроде нашего Солнца, вокруг которой крутились остальные планеты системы, греясь в ее лучах и даже не помышляя сойти с орбиты. И это было настолько естественно, очевидно и неоспоримо, что ни у кого даже мысли шальной не возникало с ней соперничать. Рядом бы постоять – вот это счастье, вот это удача. В ней определенно была божья искра. Точнее сказать – фейерверк.