«Ты сумасшедший!».
«Я так не думаю, да и ты тоже, учитывая твое поведение прошлой ночью». Крейг вскочил. «Совсем недавно ты наслаждалась моими ласками. Ты положила мои ладони на свои груди, уселась на моих коленях и пыталась забраться ко мне буквально под кожу. Ты стонала, когда я целовал тебя, трепетала от удовольствия, не пытайся отрицать очевидное».
«Очевидное?» Она побледнела, как полотно.
«Малютка, ты заводишься с полуоборота. Такая возбудимость приобретается большой практикой на простынях».
Челси вздохнула, и столько всего прозвучало в этом вздохе, что Крейг не пытался разобраться. Он взглядом пригвоздил ее к месту и спокойно наблюдал за борьбой, которая шла у нее внутри. По ее глазам было видно, что ей не хотелось признавать правду.
«Хорошо, Крейг. Я расскажу тебе все, о чем ты хочешь знать». Челси гордо выпрямилась и вскинула голову, с достоинством взглянув на него. «Думаю, что мне лучше начать с Говарда Лейси. Он — архитектор и любит театр. Мы с ним посмотрели несколько пьес».
«А что еще он любит?» — допытывался Крейг. Она улыбнулась. «Он обожает мои бедра, поэтому для него я всегда одеваю короткие платья. Затем, конечно, Марти Доуэрти».
«Он женат на твоей лучшей подруге».
Она спокойно взглянула на него. «И что из того?».
Крейг не мог поверить своим ушам. «Ты спишь с женатыми мужчинами?».
Челси с безразличным видом пожала плечами. «Все так делают. Кроме того, они реже целуют и меньше болтают». Она постукивала пальцем по подбородку, с улыбкой кошки в предвкушении сливок.
«О, не забыть бы Тома Лансберга. Он старый друг моего отца. Том — прелесть, хотя на двадцать лет старше меня, поэтому мы старались не терять времени зря. Том собирается выдвинуть свою кандидатуру на должность мэра. Ему нравилось повсюду появляться со мной, особенно когда приходилось давать интервью средствам массовой информации. Да, ты, наверное, помнишь его. Он был на нашей свадьбе».
Пораженный Крейг смотрел, как Челси спокойно поправляет свои роскошные каштановые волосы, убирая прядь со щеки. Ему хотелось свернуть ей шею.
«Хотя, если быть честной, больше всего мне нравится Джим Маршалл. На прошлых выборах он получил место в Конгрессе. Джим любит играть в теннис, который, как тебе известно, я тоже люблю. Продолжать?».
Крейг разыгрывал безразличие. «Ты лжешь мне».
«Разве? Докажи?».
Он чувствовал, что теряет над собой контроль.
«Зачем?» Его тон стал резким.
«Ты сказал, что хочешь развлечений. Чем же ты недоволен? Подумай, Крейг! Теперь у тебя есть полное право обращаться со мной, как с ужасным созданием без морали и принципов. Ты должен благодарить меня за то, что я сделала за тебя всю черную работу. Я подтвердила твои низкие подозрения о моем моральном облике. Где аплодисменты и цветы по этому поводу?».