«Рак печени. Отец умирал очень тяжело».
«Если ты ждешь моего сочувствия к старику, то у меня его не найдется».
«Я не жду этого, поскольку знаю, что он был за человек, Крейг. Мне пришлось общаться с ним, когда тебя отправили в тюрьму. Я ухаживала за отцом во время болезни. Это было нелегко, особенно, когда он настоял, чтобы его оставили дома».
«Почему ты не наняла сиделку?».
«Я нанимала семерых в течение трех месяцев. Отец превращал их жизнь в сущий ад. Восьмая сиделка продержалась до конца потому, что он был в коме».
«Ты преклонялась перед ним. Видеть его при смерти было для тебя тяжелым испытанием».
Удивленная его сочувствием, она согласилась. «Да, это было нелегко, но не потому, что я считала его идолом. По правде говоря, я всегда боялась его неодобрения и потратила годы, завоевывая уважение. Понадобилась его смерть, чтобы я поняла, что единственное одобрение, которое мне нужно — это мое собственное».
«Он был жалкий…».
Челси ладонью закрыла ему рот. «Послушай меня, пожалуйста. Я действительно верю, что бог наказал его, послав долгую и мучительную смерть за то, что он сделал тебе, поэтому не растрачивай себя понапрасну. Его больше нет, и он больше никому из нас не причинит вреда».
Крейг взял ее руку и, поцеловав середину ладони, сказал: «Здравый смысл говорит мне, что ты права, но душа требует мщения».
«Я не знаю, что еще тебе сказать, кроме как напомнить, что он мертв и твоего оправдания можно добиться только через суд».
Она слышала, как бьется его сердце под ее ладонью. Лежа неподвижно рядом с ним, Челси дала Крейгу время собраться с мыслями.
«Ты всегда легче прощала, чем я, но тебе меньше, что прощать, не так ли?»
«Это спорный вопрос», — возразила она, вспомнив, как лгал ей отец насчет Крейга.
«Что еще ты делала со своим временем?» — спросил он.
Она приподнялась и поцеловала его в подбородок, радуясь тому, что Крейг пытается побороть свой гнев. «Жила день за днем, как большинство людей».
Он внимательно посмотрел на нее. «Ты хотела поговорить. Помнишь?».
Челси ухмыльнулась. «Помню. Я добровольно работаю в больнице Святой Девы Марии. Они открыли отделение детской онкологии».
Крейг присвистнул от удивления. «Тяжелая работа, требующая огромной самоотдачи. Почему ты взялась за это?».
«Дети — замечательные создания. От них я научилась мужеству».
«Ты во многом изменилась».
«Я была такой наивной и незрелой, но сейчас… сейчас я более трезво смотрю на жизнь».
Внезапно, он перевернулся и улегся на бок лицом к ней, рукой придвинул ее поближе. Челси прижалась к нему всем телом, чувствуя его всего.