Солнце уже склонялось к горизонту, многих из нас тоже тянуло прилечь прямо тут, на дорожке сада. Усталость давала о себе знать, и не только обонятельная. Невольно думалось об отдыхе перед заключительным событием дня.
Ужин сервировали на воздухе, за дюжиной длинных столов в саду старой фермы в холмах над деревней Ман. Аперитивы подействовали оживляюще и омолаживающе. Пища дня оказалась, как заверила меня одна дама, редактор отдела красоты, намного существеннее, нежели в последнее ее посещение одного из курортов, где ее потчевали грязевыми ваннами и луковой диетой с лимонным соком. Она посетовала на свой аппетит, не дающий ей возможности выдать ни строчки на голодный желудок. Поэтому ей нравились гастрономические маршруты. Франция, по ее мнению, синоним слова «пища».
Беседа с этой дамой побудила меня поинтересоваться впечатлениями от Прованса и других участников презентации. Обнаружился существенный диссонанс мнений. Японки качали головами, восхищаясь просторами незастроенной и необработанной земли, размерами частных домов, отсутствием толп и шума, небоскребов. Пищу они нашли «интересной», вино крепким, но самое сильное впечатление оставило пространство — по контрасту со скученностью токийского мегаполиса.
Американок просторами не удивишь, им сельская глубинка Верхнего Прованса даже показалась знакомой. Совсем как Напа-Велли без машин, решила одна из заокеанских дам. На нее произвела впечатление «красота увядания» сельских построек. «Они такие старые!» Неудивительно, что представителям санитарно-гигиенического лидера планеты показались странными некоторые особенности французской гигиены. «Как они только моются? Ведь одной рукой приходится держать душ, другой мыло… Или здесь принято мыться попарно?»
Британки, сохранившие впечатление от типичного для родины раннего лета с моросью, перерастающей в дождь и ливень, радовались солнцу и теплу, возможности поужинать под открытым небом. Одна из женщин, оценив мою физиономию профессиональным взглядом и стараясь подавить неодобрительную гримасу, сообщила мне, что избыток солнца старит кожу. В целом же природа и погода Прованса получили оценку положительную. Особо отметили они, что люди здесь очень милы, «не то что парижские зазнайки». Бедные парижане, подумал я, все к ним придираются.
Отличный день завершился отличным вечером. Пожалуй, ни одна новая школа не открывалась при таком стечении прессы, причем никто из приехавших ни к чему не придирался, никто не брюзжал. Все мы от души желали успеха интересному начинанию.
Частично интересуясь судьбой школы запахов и для продолжения образования собственного носа, я с женой отправился к Люсьену Ферреро через несколько месяцев, на этот раз в его офис под Грассом. В Грассе я никогда до этого не бывал, но, разумеется, слышал, что это центр парфюмерной промышленности Франции с начала XIX века. Я представлял себе неспешно передвигающихся по улицам города пожилых крестьян в соломенных шляпах, толкающих перед собой тачки с лепестками роз; шаткие перегонные сарайчики под жестяной крышей — уменьшенные копии того, что мы видели в Роше-д'Онгль, — и народ, нюхающий мимозу или «Шанель № 5». Фантазии поблекли, когда мы застряли в пробке на въезде в город, и совершенно развеялись, когда мы в Грасс въехали. Мы оказались в многолюдном деловом городишке.