— У меня нет никаких тайн, и не надо тыкать в меня пальцем. Искать убийцу — ваша работа. И если бы вы делали ее получше, очевидно, некоторые люди чувствовали бы себя…
— Простите?
Из-за спины Босха донесся мужской голос. В следующий момент детектив вскочил с кресла, развернулся и вскинул пистолет.
В дверях, вытаращив глаза, стоял человеке мусорным ведром.
Босх сразу опустил оружие, а уборщик побледнел.
— Простите, — буркнул детектив.
— Я зайду позже, — пролепетал работник с сильным восточноевропейским акцентом. Он шагнул назад и исчез в коридоре.
— Вот черт! — выругался Босх, раздосадованный тем, что направил пистолет на безоружного.
— Боюсь, мы уже никогда не очистим наши мусорные корзины, — заметил я.
Босх приблизился к двери, чтобы закрыть ее на защелку. Возвращаясь к столу, он бросил на меня раздраженный взгляд.
Пододвинув кресло, он уселся в него, глубоко вздохнул и произнес спокойным тоном:
— Рад, что вы сохранили чувство юмора, адвокат. Но мне надоели ваши шутки.
— Хорошо, обойдемся без шуток.
Детектив выдержал долгую паузу, словно ему не хотелось говорить то, что он собирался произнести.
— Ладно, допустим, вы правы. Мое дело ловить убийцу. Но преступник был здесь. Прямо у вас под носом! А значит, он появился с какой-то целью. Он пришел либо убить вас — что довольно сомнительно, поскольку вы с ним не знакомы, — либо что-то забрать у вас. Вопрос в том что. Есть ли в вашем офисе или бумагах нечто такое, что поможет вычислить преступника?
— Могу сказать одно: моя помощница безвылазно сидит тут со вторника. Здесь часто бывает мой детектив, да и секретарша Винсента уволилась только вчера. Но никто из нас — слышите, детектив? — никто не видел и не находил ничего подозрительного. Вы считаете, будто Винсент дал кому-то взятку, но я не обнаружил ничего похожего ни в составе дел, ни в рассказах клиентов. В последние три часа я заново просмотрел документы по Эллиоту, но не встретил там ни намека, ни тени намека на то, что Винсент кому-то заплатил или кого-либо подкупил. Честно говоря, я думаю, что для этого у него просто не было необходимости. Винсент нашел «волшебную пулю» и мог легко выиграть процесс. Поэтому когда я говорю «ничего», это значит «ничего». Я с вами не играю. Ничего не утаиваю. Мне просто нечего вам сообщить.
— А как насчет ФБР?
— То же самое. Ничего.
Босх промолчал. Его лицо выражало сильное разочарование. Я продолжил:
— Если тот парень с усами — убийца, конечно, у него были какие-то причины, чтобы сюда прийти. Но мне они неизвестны. Озабочен ли я этим? Нет. Перепуган до смерти. Трясусь от страха, потому что убийца считает, будто у меня на него что-то есть. А на самом деле я даже понятия не имею, что это такое, и, по-моему, хуже данной ситуации трудно что-либо представить.