— Привет, — отозвалась дочка.
— Хейли, ты съела свой завтрак?
— Да.
— Ладно, посмотри пока телевизор.
Она исчезла за дверью. Я взглянул на часы. До отъезда оставалось десять минут.
— Милая девочка, — заметил Босх.
Я кивнул.
— Хочу задать вопрос, — сказал детектив. — Вы ведь сами пустили дело под откос, верно? Когда отправили анонимное письмо судье.
— Если я отвечу «да», мне придется быть свидетелем?
Меня даже не вызвали в большое жюри. Очевидно, теперь, когда Максуини всех сдал, я им был не нужен. И меня это устраивало.
— Нет, только между нами, — заверил Босх. — Просто хочу узнать, правильно ли вы поступили.
— Да, это был я. Собирался вывести Максуини из состава присяжных и честно выиграть процесс. Я не предполагал, что Стэнтон предаст письмо огласке и устроит совещание с другими судьями.
— Он обратился к судье Холдер и попросил совета.
— Видимо, так и произошло, — согласился я. — Он позвонил ей, не зная, что она в этом участвует. Она связалась с Максуини и предупредила, чтобы он не появлялся в суде, а затем поручила ему устроить чистку.
Босх кивнул, словно я подтвердил его мнение.
— Это касалось и вас. Она догадалась, что вы отправили письмо Стэнтону. Вы знали слишком много и должны были исчезнуть — так же как Винсент. Не потому, что мы использовали вас как приманку, а из-за того, что вы написали судье Стэнтону.
Я покачал головой. Все это едва не привело меня к затяжному прыжку в пропасть.
— Я вел себя как идиот.
— Почему? Вы остались в седле. Чего не скажешь о них.
— Верно. Что вы обещали Максуини?
— Оставить живым и скостить срок. Если все пройдет нормально, он получит пятнадцать лет. В федеральной системе это значит не больше тринадцати.
— Кто его адвокат?
— Их два. Дэн Дэйли и Роджер Миллз.
Я кивнул. Он в хороших руках. Мне вспомнились слова Эллиота: чем больше вы виновны, тем больше вам нужно адвокатов.
— Хорошая сделка для трех убийств.
— Одно убийство, — поправил Босх.
— Как одно? Винсент, Эллиот и Альбрехт.
— Он не убивал Эллиота и Альбрехт. Эти двое ни при чем.
— О чем вы? Он убил их, а потом хотел прикончить меня.
Босх покачал головой.
— Он пытался убить вас, но не Эллиота и Альбрехт. Там было другое оружие. Да и какой смысл? Зачем устранять их и делать вид, будто вы покончили с собой? Одно не вяжется с другим. Нет, Максуини не имеет к этому отношения.
Я озадаченно молчал. Все эти три дня я был уверен, что Эллиота и Альбрехт убил тот же человек, который пытался устранить меня, а затем попал в руки правосудия. Теперь Босх уверял, что есть какой-то другой преступник.
— А что думают на Беверли-Хиллс? — проговорил я.