Я улыбнулся, затем начал смеяться.
— Что смешного?
— Ты, коп, хотел добровольно отдать свою кровь адвокату? Если бы об этом узнали в полиции, тебя не пустили бы в участок.
Босх улыбнулся и кивнул.
— Да, об этом я не подумал.
Мы замолчали, ощутив неловкость. Босх взглянул на часы.
— Через двадцать минут должны выписать ордер на арест. Мне надо бежать.
— Ладно.
— Увидимся, адвокат.
— Увидимся, детектив.
Он быстро спустился по ступенькам, а я остался у перил. Вскоре звук мотора начал удаляться и затих где-то внизу.
Я немного постоял на веранде, глядя, как солнце заливает городские улицы. В голове проплывали разные мысли, легкие и воздушные как облака, и невесомо улетали куда-то вдаль. У меня было чувство, что никогда больше я не увижу Босха. У него своя сторона холма, а у меня — своя, и ничего с этим не поделать.
За спиной открылась дверь, и на веранде послышались шаги. Дочка оказалась рядом, и я обнял ее за плечо.
— Что ты делаешь, папа?
— Смотрю.
— У тебя все хорошо?
— Да, отлично.
— Зачем приходил этот полицейский?
— Просто поговорить. Он мой друг.
Мы оба минуту помолчали, затем дочь шевельнулась под моей рукой.
— Жаль, мама не осталась ночевать, — произнесла она.
Я посмотрел на нее и погладил по затылку.
— Не все сразу, Хей, — сказал я. — Зато вечером она поела с нами блинчиков, а это уже неплохо, верно?
Она кивнула. Знак согласия. Блинчики — только начало.
— Если мы еще будем стоять, то я опоздаю, — заметила Хейли. — Могу схлопотать замечание в дневник.
— Жаль. Солнце только взошло над океаном.
— Пойдем, папа. Это происходит каждый день.
— Да, здесь или в ином месте.
Я сходил за ключами, закрыл дверь, и мы спустились к гаражу. Когда я выкатил свой «линкольн» и двинулся вниз по склону, солнце уже вовсю пылало над заливом.