Пэтси по-прежнему преуспевала в учебе и спорте, но у нее появилось еще два увлечения. Во-первых, теперь ей нравилось, просыпаясь по утрам и лежа в постели изучать свое начинающее созревать тело. При этом она раскидывала ноги в стороны, а руки поднимала над головой, так что они лежали на ее блестящих волосах цвета меда (она подумывала о том, чтобы называться Хани, но потом решила, что это будет звучать слишком по-американски). Другим увлечением Пэтси, тесно связанным с первым, был пятиклассник из соседней школы для мальчиков. Дважды в неделю они встречались после занятий на лужайке под платаном перед школой Пэтси, пили вместе кофе в Хэммерсмит Роуд, затем Пэтси садилась в метро и ехала домой.
Судье Фосетту казалось, что по вечерам сам воздух его дома наполнен возбуждением, которое испытывает его дочь при мысли об этом прыщавом юнце. Разговаривая с родителями даже на самые невинные темы, Пэтси как бы постоянно бросала им вызов. Почему она не может гулять по вечерам и в будние дни? Почему должна раньше всех приходить домой в субботу? Почему она и этот страхолюдный (по мнению судьи) юнец не могут прихватить наверх, в комнату Пэтси, свои чашки кофе? И почему они не могут покурить там за чашкой кофе?
Каждый год из последовавших четырех все больше и больше напоминал ад. Наконец, когда Пэтси уехала в Оксфорд, все трое вздохнули с облегчением. «С глаз долой — из сердца вон», к удивлению миссис Фосетт, сработало.
И все же миссис Фосетт очень беспокоила импульсивная натура дочери. Радуясь, что ее дочь не выросла неразборчивой, она волновалась из-за той напряженной силы, с которой Пэтси обычно влюблялась. Как долго продлится любовь Пэтси, угадать было невозможно. Иногда год или два, иного всего месяц. Если Пэтси надоедал ее возлюбленный или она влюблялась в кого-нибудь другого, она не всегда заботилась о чувствах того, кого отвергала. Но если оставляли ее, уж тут Пэтси была безутешна.
— Не давай мужикам влиять на свои чувства, — говорила подруге Джорджи. — Все время повторяй про себя: «Ну и черт с ним, не больно-то и нужно».
Джорджи попыталась обучить Пэтси той тактике, которой пользовалась в таких случаях сама:
— Надень на себя маску, притворись, что тебе абсолютно наплевать, что он тебя бросил. А потом обнаружишь, что маска приросла к лицу и изменила твое внутреннее состояние — тебе станет действительно наплевать.
— Мне это не помогает, — рыдала Пэтси.
— Это потому, что ты не можешь стать по-настоящему безразличной. Попробуй все время, это может не сработать сто раз подряд, но потом сработает. Только все время повторяй про себя: «Не дам этому придурку влиять на свои чувства».