— Эти проклятые лентяи на кухне, наверное, ослепли с перепоя, — ворчал Джок. — Надо было заказывать омара.
Сенатор смотрел на огромные пальцы Джока, которыми тот доставал изо рта косточки, и гадал, как часто Джоку делают маникюр.
— Вот что я скажу вам, сенатор, — продолжал Джок. — Будь у вас побольше больших друзей, например, в нефтяной промышленности, организаторам вашей кампании не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы сумма взносов не превысила установленный комитетом лимит. Как-нибудь можно было бы все устроить.
— Всего один взнос превысил лимит, — вставил сенатор, но Джок пропустил его слова мимо ушей.
— Я хочу сказать, вы получаете взносы из очень многих источников, и у вас, наверное, уходит куча времени на то, чтобы выслушивать все пожелания тех, кто вам платит.
Джок усмехнулся про себя. «Надо же такое придумать — выслушивать все их пожелания». То, что при этом имелось в виду, должно бы звучать так: «Тебя купили с потрохами производители хлопка, соевых бобов, лобби — борцов с абортами, и ты готов теперь проталкивать в Сенате любую ерунду, лишь бы им это было выгодно».
— Вам не пришлось бы тратить столько времени, если бы у вас было несколько больших друзей, вроде тех, о которых я говорю. И они наверняка позаботились бы, чтобы вы хорошо себя чувствовали везде, куда ни прилетите. Например, они ни за что не потерпят, чтобы, очутившись в Лондоне, вы не смогли бы как следует поразвлечься.
Джок дал сенатору время понять его намек, а затем спросил:
— Заказать десерт, или хотите еще бурбон?
— Раз уж вы спросили, пожалуй, бурбон.
Джок кивнул официанту, даже не взглянув в его сторону, и бросил через плечо:
— Еще один бурбон сенатору. Я составлю ему компанию. И принесите кофе и сигары.
— Я слышал, что этот тупица, который заправляет делами в «Сахарной вершине», додумался прийти к вам прямо в сенат, чтобы вручить свой чек.
Офис сенатора Морли находился в одном из самых шикарных зданий, только что построенных для сената. Обычно конгрессмены стараются не получать чеков в офисе.
Упоминание о сахаре на секунду отвлекло сенатора от темы разговора. Он вспомнил о серебряной коробочке, которая лежала в кармане его брюк. Эту коробочку купила его жена на Пикадилли, когда в прошлом году ездила на три дня в Лондон, для сахарина, который сенатор иногда клал в кофе вместо сахара. Морли теперь использовал коробочку для амфитамина и перкодана, благо их трудно было спутать. Сейчас он подумал о том, что хорошо было бы проглотить таблетку, но, поглядев на Джока, тут же отбросил эту мысль.
— Знаете, Лиддон, некоторые люди абсолютно не умеют себя вести. Моему секретарю пришлось объяснять этому парню из «Сахарной вершины», что я с удовольствием выслушаю его предложения, но чек надо передать как-нибудь потом.