Но после того, как Клейны с моими родителями уехали, я заходила в их жилище лишь однажды. Это случилось в одно дождливое воскресенье, когда я возвращалась из церкви. Поскольку это было воскресенье, работать я не собиралась, а для рыбалки или прогулки было слишком мокро; радио к тому времени уже отключилось. Поэтому я решила почитать и, как всегда, пожалела, что у меня нет новых книг. И тут мне пришло в голову, что у Клейнов могут быть книги, которых я ещё не читала.
Квартира тонула в полутьме: свет тусклого серого дня с трудом пробивался через занавешенные тяжёлыми шторами окна. Чистота там была идеальная — миссис Клейн, маленькая опрятная женщина, никогда бы не ушла из дома, не наведя в нём порядок — но запах стоял неприятный, помещение ведь давно не проветривалось. Я чувствовала себя не в своей тарелке, хотя и бывала у Клейнов пару раз раньше; мне казалось, будто я нарушаю личное пространство двух мёртвых людей. Сразу же после того, как я вошла туда, мне стало ясно, что никаких книг я здесь не найду. В квартире не водилось даже журналов, если не считать лежащего у швейной машины миссис Клейн альбома с выкройками и каких-то гроссбухов в кабинете мистера Клейна.
Ощущая ещё бóльшую неловкость и вину, я заглянула в их спальню, но и там не обнаружилось ничего, кроме самой обычной мебели и фотографий на стенах. Единственное, что как-то выделялось из всей обстановки — это заключённый в рамку портрет улыбающего молодого человека в тёмном костюме и при галстуке. Фотография выглядела довольно давней. Лежала на постели лицевой стороной вверх. Интересно, кто бы это мог быть? Либо мистер, либо миссис Клейн взглянули на портрет последний раз перед тем, как уехать, да так и оставили его на кровати. Сын? Я никогда не слышала, чтобы у них был сын. Лицо на фотографии было похоже на миссис Клейн в молодости, так что, возможно, это её брат. Разумеется, я так никогда этого и не узнала. Портрет я не тронула, он остался лежать на кровати.
Главное же заключалось в том, что мистеру Лумису достаточно было одного взгляда, чтобы понять — в этой квартире я не живу. Вот почему он выглянул из окна: если меня здесь нет, рассуждал он, значит, я где-то поблизости.
Он снова появился на пороге, огляделся и вернулся внутрь. Через полминуты он вывернул из-за угла здания, очевидно, пройдя через всё помещение и выйдя в заднюю дверь, чего я со своего наблюдательного пункта видеть не могла. Ружьё он оставил в магазине. Отойдя на несколько ярдов, он повернулся и, похоже, принялся внимательно изучать строение, постукивая пальцем по подбородку. Потом снова исчез — наверно, опять прошёл через заднюю дверь — и минут пятнадцать не показывался.