Следующие несколько минут, я, напрягая все силы, тащила тяжёлую тележку вверх по крутому участку дороги и не была вообще в состоянии о чём-либо думать. Как справа, так и слева к обочинам стали подступать деревья, а вскоре на меня упала тень леса. Я шла, не поднимая глаз. Дорога перевалила вершину холма и выровнялась; справа показался участок, густо заросший подлеском. Я бросила оглобли на землю, нашла место, где были спрятаны мои пожитки. Мешок и бутыль с водой положила в тележку и оттащила её к самой границе мёртвой зоны. Вынула костюм и влезла в него; прицепила на спину баллон с воздухом, а затем быстро покатила тележку с холма вниз, в направлении Огдентауна, после чего вернулась обратно, на это самое место, с тетрадью и ружьём.
Солнце сейчас стоит высоко над восточным гребнем, долина прекрасна в утреннем свете. Не знаю, где мистер Лумис и что с ним происходит, но буду упорно ждать. Он придёт обязательно, и я должна поговорить с ним. Возможно, его голос станет последним человеческим голосом, который я услышу в своей жизни.
А вот и мистер Лумис. Я вижу его — он едет на тракторе.
Я рада, что смогла рассказать свою историю.
8 августа
С самого начала этот разговор пошёл не так, как я себе воображала. Мистер Лумис гнал трактор на предельной скорости; на коленях у него лежал карабин. Я кричала ему: «Стойте! Остановитесь!» — но он и не думал сбрасывать скорость. Решив, что, наверно, грохот двигателя заглушает мои крики, я в отчаянии вскинула ружьё и выстрелила. Не знаю, услышал ли выстрел мистер Лумис, а если и так, то он его проигнорировал. Трактор въехал на самую вершину Бёрден-хилла и остановился напротив того места, где пряталась я. Мистер Лумис спрыгнул на землю и впился глазами в дорогу, ведущую к Огдентауну.
Сердце у меня колотилось, я растерялась и не знала, что предпринять. Мой враг стоял спиной ко мне, но я не могла в него выстрелить. Я даже не была уверена, смогу ли выдавить из себя хотя бы звук; однако когда я попыталась заговорить, голос мой неожиданно зазвучал довольно твёрдо.
— Бросьте ружьё, — сказала я.
В то же мгновение он вихрем развернулся и выстрелил наугад в направлении моего голоса, ещё не увидев меня, а ведь я была всего футах в двадцати пяти от него. Я поняла, что это конец. Мне шестнадцать, я столько трудилась, чтобы жизнь шла нормальным чередом, а сейчас я умру. Меня накрыла волна разочарования, такого горького, что, отхлынув, она унесла с собой даже страх. Я стояла и смотрела в лицо своему врагу. Не знаю, почему он не убил меня. Вместо этого, увидев свой костюм, мистер Лумис завопил: