Собственно, в нашей церкви никогда и не проводилось настоящих служб, во всяком случае, не на моей памяти, и священника у нас тоже не было. Она очень маленькая и построена страшно давно одним из наших предков — «первых Бёрденов», как выражался мой отец, — когда они только-только поселились в долине и рассчитывали (как я полагаю), что постепенно вокруг фермы вырастет целый посёлок. Этого так и не случилось, поскольку даже спустя много лет сюда не вела нормальная дорога, только конная тропа, которая кончалась у перекрёстка; дальше шла дорога на Огдентаун. Когда нам надо было в церковь, мы всегда ездили в Огдентаун; в последний год перед войной я наконец закончила воскресную школу и могла теперь посещать службу на правах взрослой.
Но сегодня утром о заведённом порядке придётся забыть. Пришелец поднялся рано и уже готовил себе завтрак — по-прежнему на костре около дома. Действовал он споро и целенаправленно. Видно, уже разработал некий план, и я даже поняла, какой: он собирается исследовать долину на всей протяжённости, а также заглянуть за её пределы. Хочет узнать, как далеко простирается зелёная зона.
Перед тем как уйти, он положил в тарелку Фаро тушёнки из банки. Самого Фаро нигде не было видно, но как только человек двинулся в путь, пёс появился из-за дровяного сарая, где спал ночью, съел всё, что было в тарелке, и пошёл за незнакомцем. Сразу видно — Фаро с удовольствием присоединился бы к новому хозяину, ведь у того в руке было ружьё, но смелости не хватило. Через сотню ярдов пёс повернул назад, понюхал пустую тарелку, а потом отошёл и улёгся недалеко от палатки.
Я шла параллельно чужаку по лесной тропинке. Рано или поздно он тоже узнает о её существовании, и тогда мне придётся перебраться на другую сторону долины. Значит, нельзя терять бдительности — уследить за человеком в лесу гораздо труднее.
Но сегодня он не покидал дороги. Защитный костюм он не надел и двигался без него гораздо ловчее и быстрее, так что мне пришлось поднапрячься, чтобы не отставать: дорога — прямая, а тропинка вьётся по лесу; к тому же надо было остерегаться, чтобы не производить шума.
Достигнув магазина, чужак вошёл внутрь, а когда вышел, я поразилась. Даже не сразу его узнала. Мешковатый комбинезон исчез; вместо него на мужчине красовались хорошие брюки цвета хаки, отлично на нём сидящие, голубая рубашка, на голове лёгкая плетёная бейсболка, на ногах — рабочие башмаки. (Моя одежда!) Передо мной действительно был совсем другой человек, причём весьма привлекательный. Сейчас, с подстриженными волосами и бородой и аккуратно одетый, он выглядел гораздо моложе, правда, всё-таки намного старше меня. Я бы дала ему года тридцать два или, самое меньшее, тридцать.