— Победа заключается не в том, займем ли мы Кумул или оставим его. В войне закономерны и победы, и поражения. Если бы мы приняли бой с превосходящими силами противника, Кумула все равно не удержали бы. Повторилась бы трагедия Турфана.
— Значит, вы предпочитаете бежать, афандим?
— Это не бегство, это временное отступление! Мы сберегли свои силы…
— А теперь с этими силами будем прятаться в горах? — с иронией спросил мулла.
— Почему прятаться? Зимой будем партизанить, а с наступлением весны двинемся на юг и поднимем народ там…
— Партизанить? Что это за слово?
— Да, партизанить! Мы уже советовались с Ходжой-ака. А вас, Хатипахун, я бы попросил не вмешиваться в военные вопросы.
— Когда капиры… — опять забубнил мулла, но вдруг спохватился: — Как бы время молитвы не упустить, ходжа…
Он взялся за Коран. Беседа прервалась.
Пазыл вышел от Ходжанияза рассерженным. «Проклятая темнота! Ты опаснее, чем вооруженный враг, — думал он, шагая по дороге. — Не изгнав из своих рядов таких, как Хатипахун, победы над врагом не добиться…»
Едва Пазыл вошел к себе, как двое джигитов с криком: «Пазыл-ака!» — бросились к нему. Это были Заман и Рози. Пазыл заключил их в объятия, как самых близких, родных людей, появившихся так неожиданно, словно с неба. От радости у всех троих навернулись на глаза слезы.
— Настоящие джигиты… Как же вместить мне в сердце мою радость? Заман мой, — Пазыл обнял джигита, — как вы доехали? Намучились в пути! Как почернели, а!
Когда закончились приветствия и немного улеглась радость от встречи, Заман рассказал обо всем происшедшем в Кульдже. Его рассказ огорчил и встревожил Пазыла.
— Я ждал от Кульджи большего. Не получилось, поддались на вражескую провокацию…
— Я виноват…
— Не о тебе, Заман, я говорю. Ты еще молод, неопытен. Что с Лопяном?
— Он должен был уехать в Урумчи. А за его аптекой стали следить… На последнее свидание он не пришел…
Пазыл прикусил губу и молчал долго. Наконец поднял голову.
— Да, борьба обостряется, — заговорил он. — Сейчас подлецы в собственных рядах становятся опаснее, чем откровенный враг. При наступлении они путаются в ногах, во время боя хватают за руки…
— Привет джигитам, преодолевшим степи и горы! — воскликнул появившийся Моллахун. За ним показались Асылкан, Сопахун, Бато.
— Входите, входите, — пригласил Пазыл. — Это тот самый Заман, о котором я говорил.
— Молодец! Хорошо, что приехали! — Моллахун похлопал Замана по спине. — С такими джигитами мы не ударим лицом в грязь! Все дело в пашем единстве.
— Правильно, Моллахун-ака! — под-хватил Пазыл. — Без единства мы ничего не добьемся. Враг побеждает не потому, что он сильнее, а потому, что у нас нет единства. Не обезвредив скрытых врагов, не победим, в открытом бою…