— Хм… — Упрек Замана попал в цель, и эмиру-сахибу нечего было сказать-. «Смотри, какое самомнение… На языке бахвальство, а услышит свист пули, с криком: „Мама!..“ — прятаться побежит, сопляк!» — отчитал он Замана про себя, а вслух спросил: — Знаете что-нибудь о схватке Оразбека с Ма Цзыхуэем, между Старым и Новым городом Кашгара?
— В этом случае не самое ли подходящее для вас — без промедления двигаться вперед? — произнес Заман.
Шамансур бросил на него быстрый взгляд, хотел сказать что-то, но промолчал.
— С вашего позволения, я хотел бы тоже пойти в бой с оружием в руках.
— Брат поручил вас мне. Поэтому я должен беречь вас.
— Я не могу стоять в стороне, быть только наблюдателем. Прошу разрешить мне возглавить сотню бойцов и отправиться вперед, — решительно проговорил Заман.
— Посоветуемся. Отдыхайте, Заманджан.
Милые, оплакивать не перестанем
Происшедшее в Пичане и Турфане…
Эта печальная газель широко распространилась в народе после резни в Пичане и Турфане. Если турфанцев истребляли шэншицаевские наемные головорезы — белобандиты-папенгутовцы, то население Пичана вырезали мачжуниновцы.
Задумчиво глядел Рози на мерцающее пламя свечи и, вспоминая об этом случившемся два года назад бедствии, без конца повторял скорбную газель.
— Грустишь в одиночестве, Рози-ака? — спросил Заман.
— Душа разрывается, и дышать мне нечем сегодня…
— Поразительно, — удивился Заман. — Не могу поверить, что вижу тебя в мрачном настроении, Рози-ака.
— Правду, видно, говорят: «Кто десять раз смеется — хоть раз да заплачет…» Все стоит перед глазами, не уходит старик, которого, помните, мы встретили в кяризе возле Турфана.
— А ты лучше встань и принеси чего-нибудь. Потолкуем… Завтра, может, в бой пойдем.
— В б-бой?
— В бой! Неужели испугался, Рози-ака?
— Нет… — замялся Рози и быстро вышел — смутился оттого, что действительно испугался слова «бой».
Заман, хоть и дивился странному настроению Рози, не стал выспрашивать. Его мысли были заняты предстоящим боем. «Тут одной смелости да дерзания недостаточно. А у меня ни мастерства, ни опыта… так что же, подставлять под пули джигитов, которых мне доверят? Нет, лучше следовать правилу: „Десять раз схитри — один раз сразись“…»
— Все спят, — вошел Рози.
— Я сыт. Был в гостях у Шамансура. Хотел лишь с тобой посидеть, Рози-ака.
— За внимание спасибо. — Настроение у Рози с приходом Замана улучшилось. — Вот этот бурдюк, он потряс в руке забулькавший кожаный мех, — я выпросил у приятеля-монгола. — Рози примостил бурдюк на столе и высыпал из кармана две горсти орешков. — Мусалляс с миндалем, скажу я вам, в обнимку пойдут!