— Где спер, Динкаш?
Турап обмер. Он в жизни своей не присвоил ни единого чужого гроша!
— Не бойся, Динкаш! Ты еще убедишься, что я любую тайну проглатываю, как котенка.
— Что по ночам шатаешься?
— А то, что топай со мной мелкой рысью! — приказал Масак.
— Да ты чего? — перепугался Турап. Он слышал, будто когда дунгане вошли в Кашгар, Масак вертелся около них, помогал зарывать трупы и вообще сблизился сними.
— Не виляй хвостом, шагай со мной, говорю, Динкаш!
— Скажи правду, Масак, ты поведешь меня убивать?
— Ты станешь богачом.
— Милый, не дурачь, скажи толком.
— Пойдешь — узнаешь. А по правде — я сам ничего не понимаю. Ну, идем со мной.
Турап безропотно занес поклажу домой и вышел.
…Когда Масак ввел Турапа, Турди ел пельмени, обмакивая их в кислое молоко. Он вытаращил глаза и махнул вошедшим рукой — туда, где можно сесть.
Поздоровавшись, Турап присел, подобрав под себя ноги. «Вот и увидел я уйгура, который не пригласил к столу человека, пришедшего во время еды. Ой обжора, да он глотает не жуя, будто кто отнимет!»
— Эй, придурок! Садись-ка, чем торчать кочерыжкой! — пробурчал Турди Масаку, тот не решился сесть без хозяйского дозволения.
Масак грузно, как верблюд, опустился на пол.
Турди, наверное, не в силах доесть оставшиеся несколько пельменей, взглянул на Турапа:
— Похоже, проголодался, подвигайся ближе, — наконец-таки оказал он внимание гостю.
— Спасибо, я, сыт, — ответил Турап. А сам, не в силах оторвать глаз от посыпанных черным перцем пельменей, проглотил слюну.
— Ну, тогда выпей чаю.
— С удовольствием! — Турап принял в руки пиалу.
— Ты знаешь тропу на Яркенд? — спросил Турди.
— Ха, — невнятно ответил Турап.
— Я верю тебе и потому говорю. Есть и другие, но я призвал тебя, потому что доверяю.
— Я не понял, о чем вы говорите, байвачча, — Турап прикинулся простачком.
— Покажешь дорогу. Но чтобы об этом не знал никто, кроме нас троих, понял?
— У меня восемь детей, байвачча, я не могу их оставить ни на день.
— Об этом не тревожься, твоим детям дам еды на год, — заверил Турди.
— Так это дело на целый год? — перепугался Турап.
— Да нет же, самое большое на неделю. За неделю ты добудешь пропитания на целый год, чего тебе еще надо? Сверх того получишь одежду на семейство.
— Время тревожное, случится что-нибудь, и мои восемь деток…
— Хватит, Динкаш, не скули! — прикрикнул Масак.
— Там, где я, опасности для тебя ни на волосок не будет. На, потратишь на детей, а завтра в это же время придешь сюда, — Турди вынул из кармана горсть монет и положил перед Турапом.
— Байвачча, — Турап еще надеялся на избавление, — пусть деньги пока полежат, я с матерью детей моих…