– Резать надо! Ждать нечего!
«В каком смысле?» – хотел было спросить отец Иннокентий, испугавшись, но не спросил. К традиционной медицине иеромонах относился с уважением, поэтому только вздохнул тяжело и стал одеваться.
– Вот, – сказал он, вернувшись с консультации, настоятелю. – Под нож кладут.
– Ничего, – бодро ответил отец Сергий и потер руки, точно сам собирался оперировать бедного иеромонаха. – Всех резали, и ничего!
Последнее замечание настоятеля прозвучало весьма неопределенно. Кто, кого и когда резал и вообще зачем, отец Иннокентий не понял, но уточнять не стал, потому что и без того был расстроен ближайшей перспективой. Но образ огнебородого свирепого Эрика все же на мгновение возник перед его мысленным взором.
В хирургическом отделении, которое располагалось на третьем этаже больницы, переодетого в спортивный костюм и оттого сразу потерявшего монашеский облик, несмотря на солидную бороду, отца Иннокентия определили в четырехместную палату. Он занял койку у окна и поставил на тумбочку складень с изображением Спасителя, Пресвятой Богородицы и Иоанна Предтечи. Сопалатники замерли.
– Та-ак, – упавшим голосом произнес толстяк в майке, – теперь, братцы, анекдоты будем рассказывать в коридоре.
– Нда, – откликнулся его сосед, высокий, с буденновскими усами.
Третий, подключенный к капельнице, молчал.
Отец Иннокентий виновато покашлял в кулак, но складень не убрал.
Вскоре они подружились. Василий, так звали толстяка, все же рассказывал анекдоты, но тихим голосом. Правда, иеромонах делал вид, будто не разбирает слов, и прилагал героические усилия, чтобы не засмеяться вместе с другими. Это ему не всегда удавалось.
Особенно сошлись они с Сергей Сергеичем, усатым подполковником пожарной службы. Он оказался любознательным человеком, а любознательных, как известно, хлебом не корми – дай поговорить о религии. Сергей Сергеич задавал отцу Иннокентию самые что ни на есть каверзные вопросы, ответить на которые было бы нелегко и кандидату богословия, не то что рядовому иеромонаху с семинарским образованием, имеющему к тому же, стыдно признаться, тройку по догматике. Например, очень интересовал пожарного вопрос о Лицах Единосущной и Живоначальной Троицы. «Как это, – вопрошал он, – Сын рождается от Отца? Как это: Иисус Христос – Бог, а родился от земной женщины? Кто же тогда от Отца родился?» Ну и тому подобное. Мозги отца Иннокентия работали так напряженно, что он порой слышал в голове некое поскрипывание и даже стал опасаться за состояние левого полушария.
Спасла операция. Прошла она успешно, и через пару дней иеромонах уже прогуливался по коридору под ручку с подполковником, у которого за это время накопились новые вопросы.