У подъезда топтались несколько нищих. Они знали, что Лешка был приятелем Григория, и издалека приветствовали его.
– Ты, Леша, туда не ходи, – сказал один из них, по имени Евлампий, бородатый мужик в длинном женском пальто болотного цвета. – Там щас менты и все такое. – Пойдем лучше помянем Григория-то?
– Ты, я вижу, уже помянул.
Евлампий снял спортивную шапочку и вытер ею свою блестящую лысину.
– Само собой. Как положено. А с тобой-то?
– Со мной другие помянут.
– Что-то ты нынче неласковый.
– А я не баба, чтобы тебя ласкать.
– Ладно-ладно, я ведь так это, к слову.
Он снова натянул на голову шапку и, прихрамывая, побрел к товарищам.
На звоннице у собора ударил колокол.
– Царство Небесное Григорию-безногому, – перекрестился Михалыч. На этот раз ему удалось осенить себя крестным знамением. Глядя на собор, он повторил это трижды.
Все помолчали.
Хотелось увидеть покойного, но подниматься в квартиру Лешка поостерегся. Евлампий-ханыга прав – лишний раз рисоваться перед ментами себе дороже.
– Жене сообщили? – спросил он у Михалыча.
– Сообщили, – ответил тот. – Да вон и она сама, легка на помине.
– Богатой будет, – заметил Евлампий, с прихлюпом вытирая нос рукавом.
– Уже богатая, – хмыкнул Михалыч.
К подъезду подъехала «ауди» цвета мокрого асфальта. Из нее вышли мужчина в длинном черном пальто и серой с изогнутыми полями шляпе и женщина в короткой шубке и черном кружевном платке.
Карман бросил окурок и направился к ним.
– Извините, – обратился он к женщине, – можно на пару слов?
Та посмотрела на своего спутника и ответила:
– Я вас не знаю.
Карман усмехнулся.
– Я вас тоже. Но вы – жена Григория?
– Бывшая жена. Что вам нужно? – Женщина окинула его с головы до ног подозрительным взглядом.
– Мы с Григорием были друзьями.
Она презрительно усмехнулась.
– У него было много друзей… Особенно в последнее время.
– Пошли. – Мужчина в длинном черном пальто взял ее под руку.
– Подожди, браток, успеешь. – Голос Кармана зазвенел.
– Что такое?
Лешка помолчал, выразительно глядя на мужчину, и обратился к женщине:
– Я действительно был другом Григория, и мне его смерть не безразлична. Не хочу вас обидеть, но мне хотелось бы поучаствовать в расходах на похороны…
Даже если бы Карман очень напряг память, он ни за что не вспомнил бы, когда ему доводилось разговаривать этаким светским тоном. С адвокатами и теми он не был так вежлив. Это требовало больших усилий.
– Мы не нуждаемся в вашей помощи, – уже мягче сказала женщина.
Он согласно кивнул:
– Да. В этом нуждаюсь я.
Кажется, женщина что-то поняла. Она молча смотрела на небритого и небрежно одетого Лешку. У него царапнуло сердце.