Тоскливое чувство охватило мужчину при виде этих аккуратных стариков. Словно они были не настоящие, а выставленные напоказ: вот, мол, живы и здоровы. Подчеркнутая чистота и атмосфера школьного двора, только как бы с противоположным знаком – без шума, без смеха, без толкотни – усиливали впечатление. Он старался не думать об этом, а глаза непроизвольно искали среди сидящих знакомые черты, но лица все были чужие.
Старики и старухи дружно, как по команде, повернули головы в сторону гостей и, пока те подходили к крыльцу, поднимались по ступенькам, шли к стеклянным дверям, не спускали с них глаз, так что мужчина и женщина почувствовали смущение, будто разглядывали их не несчастные старики, а строгие учителя. Первой пришла в себя женщина.
– Здравствуйте, люди добрые! – сказала она, и мужчина пробормотал вслед за ней что-то невнятное.
И все старики заулыбались, закивали, стали здороваться.
– А вы, позвольте узнать, к кому? – спросила одна из старушек.
– Мы… Мы, бабушка, к Суриным, – ответила женщина и улыбнулась. На скамейках стали переглядываться.
– Весной сюда поступили, – добавил мужчина.
– А-а, – сказала все та же бойкая старушка, – к Суриным, тогда понятно…
– Вы их знаете? – спросила женщина.
– Как же, как же… Вы к дежурной сестре пройдите. Выходной сегодня, никого другого не найти. А дежурная тут, в корпусе. Как войдете, направо ее кабинет и будет.
И снова все сидящие на скамейках согласно закивали.
– Спасибо, – сказал мужчина. – Спасибо, найдем.
– Да-да, сестру спросите, – проговорила им вслед старушка и добавила вопросительно: – Вы, чай, не детки ихние будете?
Мужчина оглянулся:
– Нет, не детки, что вы!
– А то я гляжу, ровно не похожи с лица-то…
Стеклянная дверь закрылась за ними и отсекла конец фразы.
В вестибюле все сияло чистотой, во всем чувствовался порядок. Пахло свежей масляной краской.
– Как в пионерском лагере, – сказала женщина.
– Скорее, как в казарме, – ответил мужчина.
– Ну а что ты ожидал увидеть? Домашний уют?
– Да нет, какой там уют – общежитие! А все-таки… – Он поморщился: к краске примешивался еще запах кухни, ветхой одежды, лекарств, тот запах, что в большинстве случаев сопровождает старость.
Дежурную сестру они нашли быстро. Это была молодая еще женщина, с обесцвеченными перекисью волосами и тонкими, выщипанными в ниточку бровями. На лице ее выделялись губы, ярко-красные, даже, точнее сказать, кроваво-красные. При взгляде на эти губы мужчину опять на короткий миг охватило чувство острой пронзительной тоски. Дежурная сидела в крошечном кабинете за письменным столом спиной к окну, за которым виднелись желтые кроны тополей и синий лоскут неба.