– Ири, ты чего, совсем ума лишилась? – дружелюбно поинтересовались у меня. Кажется, бить меня за "приземление" не собирается. Отлично, а то повторения последнего моего "подвига" я бы могла и не пережить.
– Ты последний выбил, – буркнула я, поднимаясь с Томаса.
– Видать не слишком много было, раз так легко вылетел, – прокомментировал мои слова парень, с кряхтением вставая на ноги.
Вот ведь тоже язва. Надо бы нажаловаться на него брату Марку, что не испытывает должного раскаяния, едва не угробив к чертям свою сестру во Творце. Пусть ему пару лишних кругов на тренировке накинут. Для смирения.
– Как это ты так носилось-то? Три дня пластом пролежала, даже не дышала, кажется. А тут встала и такого стрекача задала! Я уж думал, ты до самого тайного града лесных еретиков бежать задумала.
– Знала бы, где их искать, может и побежала бы, – мрачно ответила я. – Меня же чуть не спалили сегодня.
А потом до моей светлой головы дошло.
– Сколько, ты говоришь, я пролежала?! – воскликнула я, чувствуя, как внутри екает.
– Три дня. И не дышала. Брат-лекарь едва не в припадке бился, пытаясь тебя поднять, но не получалось, – торжественно сообщил мне Томас. – Вот говорю тебя, без Его вмешательства здесь точно не могло обойтись. Ты ж мертвая была!
Мертвая. В который раз. Восхитительно.
– А может и не мертвая, – фыркнула я. – Может, просто спала так крепко. Такое иногда бывает – заснет человек, а его за мертвого принимают.
Ну, может, я действительно в летаргический сон просто-напросто впала, а монахи и подумали, будто преставилась. Такие случаи сплошь и рядом происходят… Ну, правда ведь, десятки случаев было. Ходит человек, ходит, а потом – хлоп, и падает замертво. А потом просыпается. Помнится, в какой-то стороне даже каким-то хитрым образом протаскивали шнурок от колокольчика, чтобы если несостоявшийся покойник вдруг придет в себя, он смог бы сообщить о своим пробуждении, а не заживо гнить под землей.
– Бывает… Только тебя слезами Святого Эдмунда проверяли, они-то живого никогда не пропустят!
Упс. Видела я эти штучки у брата-лекаря. Кажется, даже какой-то волшебный камешек, который светится, если положить его на живого. Монах рассказывал, что этим камнем на поле боя проверяют павших и таким образом спасают многих воинов. Сама я такой занятной вещицы не видела, но местные в ее силу верят истово, как в Творца и явление грядущей святой. Или даже больше. Все же не первого, ни второй народные массы вживе не лицезрели, зато слезы Святого Эдмунда у каждого лекаря под рукой обязательно были и даже вполне сносно работали.