Юстас это заметил и был ошеломлен. Она же, едва он оставил ее, велела набрать лохань горячей воды и долго мылась, как будто желая смыть с себя это. Что может быть унизительнее, чем принадлежать ненавистному врагу и еще получать от этого наслаждение? Куда еще ниже падать?
И тогда Милдрэд решила, что довольно ей поддаваться. Чтобы хоть немного выйти из-под опеки принца, она настояла на том, что должна иметь доступ к деньгам, какие выплачивали с ее владений тамплиеры. Ранее Юстас наложил на них руку, уверяя, что все сделает для возлюбленной и она ни в чем не будет нуждаться. Теперь же, когда ему сообщили, что Милдрэд запретила тамплиерам без ее ведома ссужать ему деньги, он был просто ошарашен. Пришел к ней, стал объяснять, что эти деньги нужны ему на войну, что казна пуста. Милдрэд просто рассмеялась принцу в лицо: какое ей до этого дело? В итоге она полностью отстранила Юстаса от своего имущества, но при этом продолжала требовать подарки, от его имени раздавала милостыню и пожертвования, распоряжалась. Потом, выбрав удачный момент, заявила Юстасу, что станет относиться к нему совсем иначе, если он сделает ее венчанной супругой. Она все решительнее настаивала на его разводе с Констанцией Французской, ибо понимала: это принесет ему вред и ослабит, лишит поддержки последнего союзника, короля Луи. Юстас пытался ей это объяснить, но Милдрэд не уступала. Она то откровенно выказывала ему неповиновение, то отмахивалась от его доводов и объяснений, что из-за этого к ней самой станут хуже относиться, то вдруг начинала ластиться к нему, умолять. И когда Юстас уступил, когда из-за этого потерял свой последний шанс короноваться, — она возликовала. Милдрэд не была наивной и знала, что таким образом она помогает Плантагенетам, что, возможно, чего-то подобного и добивалась от нее Элеонора, давая понять, что, пока Юстас в силе, она обречена оставаться его пленницей. Если же он падет… Это была слабая надежда, но иного пути к освобождению у Милдрэд не было.
Конечно, она заметила, что ухудшение отношения к Юстасу сказалось и на ней. Ранее ее окружал ореол несчастной возлюбленной принца, теперь же все видели в ней корыстную особу, расчетливую шлюху, готовую на все ради своих амбиций. По сути, теперь ее защитником оставался только Юстас. А еще Милдрэд вдруг осознала, что даже если однажды Юстас лишится всего, если останется без поддержки знати и потеряет надежду на трон, то и тогда он не отпустит ее от себя. И понимание этого опять повергло ее в уныние, опять прозрачные голубые глаза Милдрэд стали пустыми, а взгляд был исполнен горечи. Совсем как у Юстаса. Ибо теперь ее сторонились, как и его.