— Ты что, не узнала ее? А я так сразу, хоть она и куталась в накидку. Это шлюха принца Юстаса, саксонка, возжелавшая, чтобы он развелся со своей венчанной супругой и надел на ее голову корону Англии.
Джил заметила, как вздрогнула ее госпожа.
— Не слушайте вы этих дуралеев, миледи. Плетут невесть что. Этим лондонцам только бы поболтать, совсем стыд потеряли. А теперь давайте поторопимся, а то вон и туча надвигается, и колокола уже созывают верующих на мессу.
Но Милдрэд велела служанке отправляться с покупками в Тауэр, сказав, что хочет посетить могилу отца в церкви Темпла.
Она шла неспешно. Ей не хотелось присутствовать на мессе, и она решила прийти в храм по ее окончании и преклонить колени перед гробницей Эдгара, пожаловаться ему… В тот вечер Милдрэд долго стояла подле его надгробия, признавалась, что и впрямь стала шлюхой, что смирилась с жизнью во грехе, а ее стремление разрушить брак Юстаса с Констанцией было вызвано тем, чтобы навредить пленившему ее принцу, но отнюдь не из желания стать его женой. Ибо она никогда не предстанет у алтаря с человеком, разрушившим ее жизнь и послужившим причиной гибели ее родителей. Она скорее умрет… Если решится на это.
Тот, кто уже почти был за гранью, знает, как тяжело повторить эту попытку. Снова идти навстречу постыдной смерти самоубийства, уничтожать свою душу, ибо самоубийцам никогда не будет надежды на спасение в иной жизни. Может, поэтому Милдрэд даже Хорсу пожалела, поняв, как он близок к этому. А он испугался за нее. Как странно…
Молодая женщина слышала, как за стенами церкви разыгралась гроза, как грохотал гром, видела, как в узких, забранных витражами окнах отражались всполохи молний. В церкви, кроме нее, уже никого не было, огни не горели (Милдрэд смутно помнила, как их гасили, пока она стояла на коленях подле надгробия), и теперь свет шел только от двух высоких свечей у алтаря. В полумраке здесь было даже жутковато: со стен призрачно выступали каменные маски демонов из ада, казавшиеся особенно безобразными при вспышках молнии. Но Милдрэд не было страшно тут, подле могилы отца.
Она устремила взгляд на высокие колонны и вдруг вспомнила, какое испытала счастье, когда увидела здесь, за одной из них, силуэт рыцаря в черном плаще с белым крестом. Он смотрел на нее так, как будто она была одна на целом свете. И как же тогда возрадовалась ее душа, как рвалось к нему ее сердце! Ибо она верила — он пришел к ней через все препятствия и не откажется от нее ни за что на свете. А он…
— Отец, тебе он тоже понравился, ты тоже поверил в него. А ведь ты умел разбираться в людях. Так, может…