Я поднялся из-за стола, подошел к двери и уже на пороге обернулся:
– В моей трудовой биографии нет никаких пробелов. Скорее уж пробелы имеются в вашем допуске к ней.
– Стойте!
Не став ничего даже слушать, я с грохотом захлопнул за собой дверь и отправился в приемную Грачева. Там плюхнулся на диван и, расшнуровывая ботинки, попросил ошарашенно наблюдавшую за мной секретаршу:
– Виолетта Марковна, будьте любезны, пригласите Владимира Николаевича.
– Что, простите? – переспросила та, решив, что ослышалась.
– Там у вас на селекторе кнопочка такая специальная, – я стянул сырые носки и улегся на диван с ногами, – вы ее нажмите и скажите…
Секретарь выполнила мою просьбу, даже не дослушав. Дверь кабинета тотчас распахнулась, и в приемную вышли и куратор и замдиректора.
– Головой ударился? – нахмурился Шептало.
– И головой тоже, – подтвердил я. – Просто в кабинете одни стулья, а мне бы полежать немного…
Старею, наверное. В том же Патруле и не в такие передряги попадать случалось, но ничего – после руки в ноги и километров десять по морозу да еще с вещмешком за спиной. Хотя, с другой стороны, там особого выбора и не было. Не можешь идти? Ну так ложись и умирай. А здесь цивилизация, здесь я лег и отдыхаю. Не на снегу или бетоне стылом, а на мягком диване. В тепле и уюте. Компания, правда, подкачала…
– Виолетта Марковна, сто грамм коньяку молодому человеку, – распорядился Григорий Петрович.
Я забрал у секретарши бокал, более чем наполовину наполненный янтарного цвета напитком, и улыбнулся:
– Знаете, я бы и от чая еще не отказался. А то все коньяк да коньяк…
Грачев мое самоуправство пресекать не стал, дождался, когда секретарша приготовит чай, и только потом попросил:
– Виолетта Марковна, вы сходите пока на обед, мы тут небольшое совещание устроим.
– Как скажете, Григорий Петрович. – Тетенька с невозмутимым видом взяла свою сумочку и вышла в коридор.
Шептало развалился на стуле для посетителей и покачал головой:
– Опять ты, Лед, облажался…
– Чего это? – удивился я. – С какой стати я облажался? Тем более – опять?
– А то, что пленник во время допроса умер, – это нормально? Нам, между прочим, теперь придется его тело утилизировать.
– Да и хрен бы с ним, выкиньте на свалку и все дела. – Я хлебнул коньяка, запил его обжигающе-горячим чаем и шумно выдохнул. – К тому же умер он не во время… – хотел уже сказать «по результатам допроса», но вовремя поправился, – а после допроса. И до своей безвременной кончины много интересного успел рассказать.
– Например? – заинтересовался прислонившийся к столу секретарши Грачев.