Я б и наслаждался, но время поджимало и приходилось поторапливаться. Для начала достал из сумки карабин и, жалея об оставленных вчера в свертке патронах, вставил магазин. Будет толк или нет – не знаю, но «Сайга» калибра 7,62, да еще в сочетании с УСовскими боеприпасами – это далеко не ПМ. Как ни крути, пуля в два раза тяжелее, а масса снаряда для всех защитных заклинаний параметр наиболее критический.
С карабином в руках я осторожно пробрался через заросли к основному зданию и постоял там, прислушиваясь к тишине. Но нет – сегодня никакой музыки, никаких криков.
Перебежав через заасфальтированную дорожку к спуску в подвал, я повесил «Сайгу-МК» на плечо и осторожно спустился по замусоренным ступенькам. Осветил фонариком темные углы и завал рухляди, на который налетел в прошлый раз, принюхался и решительно свернул налево.
Коридор, кладовки, коридор…
Ничего подозрительного на глаза не попадалось, но неприятный запах постепенно усиливался, и вскоре даже пришлось достать из кармана бандану и прикрыть ею нижнюю часть лица. Не брезгливый – жизнь отучила, – но как-то слишком уж настойчиво комок тошноты к горлу подкатывал. Это на подсознательном уровне, полагаю…
Впрочем, когда коридор уперся в очередную каморку, сознание тоже взбрыкнуло и едва не заставило избавиться от выпитого с утра кофе. Хорошо хоть не позавтракал, еду бы точно в себе не удержал.
Слишком уж жутко там было. Жутко, противно и мерзко. Не как на картинах Босха, а приземленно-обыденно и от того еще страшнее.
Просто обугленные скрюченные конечности, просто обгорелые лица, просто вповалку набросанные друг на друга тела.
Стащили сюда и запалили. Вот суки…
Стараясь дышать как можно реже, я какое-то время заставлял себя разглядывать выхваченную из темноты ярким лучом ручного фонарика картину, потом заметил совершенно неуместное здесь ярко-синее пятно и попятился прочь. Развернулся и поспешил на выход.
Твари! Какие же они твари!
Пусть теперь куратор только попробует добро на зачистку не дать…
Пулей вылетев из подвала, я прицепил фонарик на ремень и вдруг спиной почувствовал чужое присутствие. Развернулся – а на крыльце, запрокинув голову, приложился к банке с пивом давешний шашлычник.
Вот, блин!
Парень заметил меня с секундным опозданием, но не растерялся и резко взмахнул рукой. Я инстинктивно вскинул «Сайгу», и угодившая в ствольную коробку банка с тихим хлопком отлетела в сторону, а враз покрывшийся изморозью карабин просто вышибло из рук. В следующий миг закачанные в покатившуюся по асфальту посудину чары лютым холодом дохнули в спину, да так лихо, что расползшаяся по земле наледь прихватила подошвы.