– За все приходится платить. – А потом выстрелил Числову в лицо. Второй заряд гвоздей снес большую часть головы; лобовое стекло разлетелось стеклянным крошевом, и салон забрызгало кровью, обломками костей и мозга.
И вот тут уж я медлить не стал. Подхватил рюкзак, вернулся к мусоропроводу и, распахнув призрачную дверь, шагнул в темное, провонявшее испорченными продуктами пространство свертка. Промчался через вилявший из стороны в сторону узенький коридорчик и уже без сослужившего свою службу обреза вывалился в нормальный мир. Тоже – из мусоропровода.
Сообразив, что очутился в соседнем дворе, я спокойно отряхнулся и поспешил к ближайшей остановке. Дождался нужной маршрутки и с чистой совестью поехал домой. Вновь через сверток прокрался в подъезд, запер дверь и отправился в ванную комнату. Привел там себя в порядок и, пока разогревалась сковорода, закинул ботинки в стиральную машину. Потом поджарил глазунью из трех яиц и вдруг понял, что совершенно не голоден. Не хочу есть, и все.
Это ж надо было так накосячить!
Зачем ты лез? Зачем ты опять все испортил?
А-а-а, к черту!
В голос выругавшись, я завалился на диван и закрыл глаза. Есть такая примета – наутро все вчерашние неприятности не столь серьезными кажутся. Поэтому надо переключиться на что-нибудь позитивное и постараться уснуть.
На что-нибудь позитивное? Или на кого-нибудь?
На Алену?
Блин! Да что ж такое?! За одно утро все похерить умудрился, решительно все! Уж лучше бы совесть заодно с активной гражданской позицией себе в одно место засунул. Не ворочался бы сейчас с боку на бок, а чем-нибудь куда более интересным занимался…
Стоп, не надо об этом. И вообще думать не надо. Спать!
Хотя… а закрыл ли на задвижку дверь?
Должен был – это без вариантов, – но если не проверю, точно не усну.
Сходил, убедился, завернул на кухню выпить воды. Вновь повалился на кровать и закрыл глаза.
Нервы, чтоб их. Нервы и нечистая совесть.
Но все – теперь спать.
Выспался в итоге плохо. Можно даже сказать – отвратительно.
Постоянно просыпался, бегал в туалет, непонятно зачем по пути проверяя, заперта ли дверь. Еще и снилась всякая муть. И нос разбитый болел.
Впрочем, утром лучше не стало. Скорее, даже наоборот.
Неуютно. Страшно. И совесть никак успокоиться не может.
Грызет, грызет, грызет…
Казалось бы, дело сделано и обратно ничего не вернуть – так какой смысл переживать? И ведь надо бы о собственном будущем задуматься, но нет – судьбы мира волнуют. Не совсем мира, конечно…
Откинув одеяло, я решительно поднялся с дивана и поплелся в ванную. Пока умывался и чистил зубы, немного пришел в себя и успокоился. Позавтракал парой бутербродов, вернулся в комнату и задумчиво повертел в руках мобильник.