— Повезло, — негромко сказал Мишель, обращаясь в основном к Антону, но глядя прямо перед собой в лобовое стекло. — Еще бы минут десять, и из города не вырваться… да и сейчас придется через лес тащиться, на дороге, небось, давно уже твои парашютисты вовсю орудуют…
…перед тем, как свернуть на узкую, едва различимую в свете звезд и ущербной луны лесную дорожку, машина, только-только оставив позади последние дома городской окраины, на полминуты замерла на вершине небольшого холмика. Пригнувшись, буквально прильнув к окну, Антон разглядел настоящую фантасмагорию: гирлянды разноцветных ракет, вывешенных по городскому периметру, казались пришедшими сюда из иного мира, где свет и тьма не враждуют, а мирно уживаются друг с другом, допуская существование поглотившей городок черноты и цветных ярких пятен в ночном небе… и легко, будто только вчера уволился со службы, «прочитал» адресованные друг другу сообщения парашютистов: «я здесь», «отодвинься по ракете», «блокпост готов», «пропускаю чужих»… А темнота городского центра вдруг ожила едва слышным, но внятным перестуком выстрелов, всплеском гранатных взрывов, красноватыми росчерками трассирующих пуль…
«Вовремя… вовремя… вовремя… — в такт раскачивающемуся и подпрыгивающему на лесных кочках автомобилю прыгали мысли в голове Антона. — Как же вовремя мы убрались из города… за какие-то минуты до начала штурма… а сейчас там идет такая резня, что даже представить себе страшно… и хорошо, если только анархистов вытравят, как тараканов… но, как обычно, под горячую руку штурмовиков и парашютистов попадут и случайные люди, те, кто неудачно полюбопытствует происходящим, выглянет из-за угла или просто не откроет двери в ответ на настойчивое требование… да, вовремя, вовремя, вовремя…»
Попутчица и вольно, и невольно еще сильнее прижалась к Кареву, стараясь компенсировать тряску, но надолго сил у девушки не хватило. То ли инопланетное лекарство перестало действовать, то ли нервное напряжение в комплекте с кочками так сильно сказались, но уже через пяток-другой минут голова Тани безвольно моталась по спинке заднего сиденья, вызвав вполне понятную тревогу в мыслях и действиях Антона.
«Поаккуратнее надо… хотя — какое там… как он вообще что-то видит в такой темноте, — успел подумать романист, подкладывая под затылок девушки свою руку. — Как филин какой, а не человек… он вообще не человек… Мишель — дьявол во плоти. Надо же было так точно все рассчитать, и не только сейчас, еще в самом начале, когда уходили из гостиницы с Никой… он — будто бы знал всё наперед… ну, точно — дьявол… и — спокойный такой, равнодушный, уверенный, что ничегошеньки-то плохого с ним не случиться…»