Антон не успел спросить, что и почему положено, а Мишель уже выглянул за дверь, быстро, Тенью, пробежался вверх-вниз по лестничным маршам подъезда, присматриваясь и прислушиваясь к соседским квартирам. Но оттуда не доносилось привычных возмущенных голосов, может быть, потому, что большинство жильцов уже давно видели третьи сны или были в это время на работе, в ночной смене, а скорее из-за того, что все они отлично поняли причину отключения света и притихли в настороженном ожидании.
Вернувшись в квартиру, Мишель сразу же заглянул в комнату пролетария.
— Долго тут еще? — поинтересовался он.
— Не знаю, — отозвался Максим, склонившийся над экранчиком аптечки. — Тут такая абракадабра пошла, наверное, и нормальный врач не разберет… хотя кое-что понять можно…
Мишель подошел ближе и через плечо парня попытался вчитаться в довольно быстро бегущие мелкие строки. Уловил только: «…внутримышечно, три раза в день, через шесть-семь часов… полный покой… хорошее питание…», перевел взгляд на лицо девушки и неожиданно встретился с её открытыми глазами… Вернувшаяся из забытья Татьяна, кажется, плохо понимала, где и в какой компании находится, и даже не пыталась разобраться с этим.
— Как самочувствие? — стандартно спросил поверенный в делах, изображая на лице все равно невидимую в темноте улыбку.
— Уже — так себе, — попыталась в ответ улыбнуться Танька, но только скривилась в гримасе то ли боли, то ли непомерной усталости.
Из невидимой глазу щели из-под светящегося экранчика аптечки ночной бабочкой выпорхнул маленький листик, заполненный четкими, даже в темноте хорошо различимыми буквами… но Мишель все равно подсветил себе фонариком, перехватывая из рук юноши бумажку, на ощупь показавшуюся скорее неизвестным пластиком, задумался на секунду, вчитываясь…
— Максим, отсюда надо уходить поскорее, — снова обратился поверенный в делах к пролетарию. — Электричество выключили, и хорошо, если только в промрайоне… но, думаю, во всем городе, значит — пора…
— Вот так — спешно? и куда? — растерянно спросил Максим, прилаживая показавшую все, на что она способна, аптечку обратно, в карман спецовки. — Её же трогать нельзя пока… там с самого начала написано было… насчет транспортабельности… ограниченная она…
— Надо, чтобы наши труды даром не пропали, — жестко сказал поверенный. — Немного потревожить Таню придется. Можно было бы избежать этого, сам понимаешь, я бы не настаивал, но сейчас… Уходить будем, как показывают в кино, врассыпную… Тетушка Мария, вы найдете себе приют на время где-нибудь поблизости?