Конни понемногу втянулась в разговор.
— Если Андриани лжет, какая разница, выглядит ли он как святой или как мошенник?
— На суде присяжных первые впечатления зачастую важнее истинного положения дел, — пояснила Аделина. — Если Карло выйдет к трибуне этаким раскаявшимся грешником, который пытается обуздать темные стороны своей натуры и мечтает начать новую жизнь, присяжные ему поверят.
— Поэтому я и хочу, чтобы допрашивала его Эмма, — улыбнулся Роббинс. — Ясноглазая искренность — ее амплуа.
— Всякий судебный процесс — это своего рода представление, — заметила Аделина. — Всем известны случаи, когда подсудимый был виновен, но выходил сухим из воды благодаря убедительности своего адвоката.
Юристка подняла взгляд на официантку.
— Мне, пожалуйста, цыпленка и салат с миндалем. И бокал вина. Если у вас найдется…
Проклятье! Снова эта марка! Ник переглянулся с Конни. Ведь Аделина специально заказала именно его! Роббинс повернулся к коллеге.
— Это хорошее вино?
— Отменное! Крепкое, с тонким букетом. Мы же пили его в офисе. Помнишь?
Ник кивнул.
— Так это ты принесла бутылку?
— Я подумала, что пора бы цивилизовать наши вкусы.
— А я и не знал, что среди нас есть знаток вин! — улыбнулся Ник.
— Я вовсе не знаток! Я столкнулась с этим вином, готовясь к первому процессу над Саверо, когда заглянула в погребок «Пикник». Мне так понравилось.
Роббинс облегченно вздохнул. Итак, это всего лишь совпадение!..
По возвращении в офис Ник устроил краткую планерку и изгнал Конни в приемную: обсуждался первый день судебного процесса. План обвинения был до крайности прост. Роббинс сделает вступительное заявление, а затем вызовет свидетелей-очевидцев. Какие бы сюрпризы не заготовил Стэнли в своем арсенале юридических уловок, к свидетелям он не подберется.
— С кого начнем? — спросил Дан.
— С Конни. Пусть у присяжных в мозгу отложится четкая картина: Макс Саверо убивает любящих родителей.
Дан кивнул.
— Подгадаем так, чтобы Конни не успела закончить свою речь и Стэнли не представилось возможности устроить перекрестный допрос.
— У меня предложение, — чирикнула Эмма. — Думаю, допрашивать Конни должен Дан.
Эта мысль уже приходила Роббинсу в голову, однако услышать подобное из чужих уст было неприятно.
— Почему?
— Ну, вы с Конни вроде как сдружились за это время, и могут возникнуть нежелательные намеки…
— Не глупи, — возразил Дан. — Этой свидетельницей распоряжается программа защиты. Сразу по окончании процесса Конни увезут прочь, и они никогда не увидятся. Роббинс не такой остолоп, чтобы не понимать…
— Прошу прощения, — перебил Ник, — я буду признателен, если вы не станете в моем присутствии обсуждать уровень моего интеллекта.