В самом деле ухватил или это лишь показалось ему?
У инженера сбилось сердце, зачастило, барахтаясь в мгновенно прихлынувшей волне воспоминаний. Лишь одного человека с такой странной причудой – ловить глазами собственный нос – встречал он в своей жизни.
Опустив в снег топор, распрямился и, уставясь на Сапрыкина, медленно, точно во сне, двинулся к костру.
Отец ушел на фронт при первых сполохах. Дома остались мать, шестилетняя Люська и он, Эдик. Ему выстукивал двенадцатый год.
Над городом все чаще ревели чужие самолеты. Со стороны Минска и Бобруйска отчетливо доносился гул орудий.
Всего неделя какая-то минула от начала войны, когда немцы подступили и к Могилеву. Снаряды стали рваться па улицах, на железнодорожных путях. Небо заволокло дымом пожарищ.
Началась спешная вывозка заводов и той части населения, какая непосредственно была связана с оборудованием. Для остальных просто не хватало составов. Пока, во всяком случае.
Город оборонялся как мог. Всех, кто был способен держать лопату, мобилизовали на рытье окопов.
Мать сперва ходила на окопы одна, после стала брать их с Люськой. Не потому, что могли принять участие в общем труде, – боялась кидать без присмотра.
В один из дней вернулись домой – квартира, точно после прямого попадания бомбы: шкафы и чемоданы вывернуты, вещи разбросаны по полу.
Мать не столько расстроилась, сколько удивилась:
– Не понимаю, на что у нас позарились?
Стали смотреть – ничего как будто не пропало, все нехитрое имущество вроде бы цело. По крайней мере, на первый взгляд.
Только принялись наводить порядок, на пороге – гость, молодой подтянутый военный. Из командиров: на петлицах – по две шпалы.
– Майор Захаров, – щелкнул он перед матерью начищенными каблуками. – Из одной части с вашим мужем… Если, конечно, я не ошибся адресом и вы – жена подполковника Крицина?
Мать молча кивнула, глядя на нежданного гостя с тревожным вопросом на лице.
– Нет, нет, дорогая Галина Алексеевна, – поспешил успокоить майор, – я не поставщик черных вестей: Антон Сидорович благополучен, все в порядке. Меня просто послали сюда на несколько дней, чтобы организовать эвакуацию семей командного состава.
Увидел царивший в квартире беспорядок, вскинулся сочувственно:
– Это что же такое у вас тут? Неужели пытались ограбить?
– Да вот и мы с детьми ничего не можем понять.
– Самое удивительное, что все, кажется, цело, а тем не менее что-то, как видно, искали, дом перевернут вверх дном.
– Действительно странно, – пожал плечами гость, снимая фуражку.
На его чисто выбритом лице выделялись маленькие усики и нависший над ними крупный нос. Озабоченно наморщив его, майор вынес на середину комнаты стул, расположился, выстукал носком начищенного сапога замысловатую дробь.