— Дуайт, я могу забыть о Мег и взглянуть на ситуацию с точки зрения полисмена. Ты убил единственную дочь Пола Хейнемэна. Ты, мягко говоря, не снискал особой популярности среди горожан еще до того, как это случилось. Это не было убийством дочери какого-нибудь работяги.
— Что такое? Ты, лейтенант Хиллиер, внушаешь мне: в глазах закона не все равны?
— Да брось ты, Дуайт. Пол Хейнемэн все еще издатель «Брук-сити дейли пресс». Он все еще директор коммерческого банка. Он все еще влиятельная сила в партийных делах. Ничего здесь не переменилось. Ни ему, ни молодому Полю не хотелось бы видеть тебя в городе как постоянное напоминание того, что стряслось с Милред. Учитывая то давление, которое они в силах оказать на людей, как ты можешь надеяться получить работу?
— Какое-то время я смогу обходиться без работы, зятек. Кой-какие деньжата у меня припрятаны.
Я подавил желание заорать на него и продолжил мою убеждающую речь, придавая убедительность ее тональности.
— Я не виню тебя за твое желание сделать некий жест, Дуайт.
— Жест? Брук-сити кое-что забрал у меня, я желаю это вернуть назад.
— Тебе не вернуть назад пять лет.
— Они забрали у меня свободу и мой способ зарабатывать на жизнь, и еще тысячу восемьсот двадцать шесть ночей моей жизни.
— Мщение — не самое…
— Мщение? Кому, лейтенант? Разве не я убил Милред? Она была неряшливой свиньей с дурным характером, но разве убивают людей за то, что у них плохие манеры? Это антисоциально.
— Думаю, я не смогу воспрепятствовать тебе появиться в городе.
— С помощью закона — нет. А ты ведь так уважаешь закон.
— Я тебе вот что скажу — если ума хватит, лучше особо не высовываться. Во вчерашней «Пресс» была статейка. Редакционная статья в черной рамке. Под заголовком «Реабилитация в современном духе». Не слишком приятное чтение.
— Подать в суд?
— Слишком многие не желают твоего возвращения. Если поймут, что им тебя не выжить, они станут пытаться упрятать тебя обратно в Харперсберг.
— Примерно так я себе все это и представлял.
— Будет неразумно околачиваться тут слишком долго.
— Мне и хотелось, чтобы именно так все и было, Фенн. Другого мне и не надо. Кто, черт возьми, сможет тронуть меня? Моя милашка-сестра замужем за полицейским. Она только и знает что повторять, какой преданный делу ты офицер.
— Но я не в состоянии оказывать… тебе помощь.
— Так ты пытаешься доказать мне, что в Брук-сити есть гнусные люди, способные вывернуть наизнанку закон, чтобы заставить его служить своим целям? Интересно, если они на это способны, то о какой к черту твоей преданности можно говорить, лейтенант? Преданности бесплатным яблокам и бесплатному кофе?