— Заткнись!
— Вы хотели сделать из Элиз настоящую героиню, — гнет свое Жюстина, — но вы забыли, что герой прежде всего принадлежит автору. Я уверена, что вы получите огромное удовольствие, когда будете читать о ее новых приключениях в своей камере для буйно помешанных, — добавляет она без всякого выражения.
Летиция несколько минут переваривает услышанное, потом вопит:
— Это чушь! Это мы все придумали!
— Слишком надуманно! — восклицает Жюстина. — Вроде как «перебор»: вы вышли за рамки!
— Б*А* тоже сядет! — в отчаянии кричит Летиция.
— За что? Она извлечет пользу из зла, содеянного вами. «Чужое добро впрок не идет», но «на чужих ошибках учатся»! — поучительно произносит Жюстина.
— Я вас сейчас убью, пристрелю, как двух сучек, и никто не извлечет пользы из приключений Элиз! — надрывается Летиция. — А этому сынку старого козла, я ему башку размозжу, я…
— Не советую вам и пальцем трогать мальчика! — раздается женский голос из-за деревьев.
Иветт! Ей удалось! Трам-та-ра-рам! Звените, горны, гремите, трубы!
— А что…? — потерянно лепечет Летиция.
— Я капитан Бертран, штурмовая группа Национальной жандармерии! — мужской голос, усиленный мегафоном, звучит неестественно сухо. — Вы окружены! Сдавайтесь!
Кавалерия! Наконец-то!
— Я вооружена, у меня заложники! — орет Летиция. — Я прикончу их!
— У вас есть три секунды, чтобы положить оружие! — отвечает капитан Бертран. — Вас держат на мушке четыре элитных снайпера. И я не в лучшем настроении. Раз!
В кино так переговоры не ведут. Надеюсь, он знает, что делает.
— Требую вертолет, или я убью их! — опять кричит трясущаяся от бешенства и отчаяния Летиция.
— Меня зовут Марк, — произносит другой, не менее холодный голос. — У меня в прицеле ваш правый глаз. Только что были обнаружены тела наших товарищей, — добавляет он, — мы действительно не расположены шутить. Если честно, мы надеемся, что вы откажетесь сдаться, тогда мы получим законное право нажать на спуск.
— Два!
— Время — деньги, — говорит Бернар.
Она подчинится или выстрелит? В кого она целится? В Жюстину? В Бернара? В меня? Имею ли я право надеяться, что она держит на прицеле одного из них? Я аморальна, если всеми силами души надеюсь, что это не моя голова разлетится на куски?
— Три…
— Ладно, сдаюсь! — кричит Летиция. Точно как в вестерне.
От облегчения я икаю.
— Хорошо. Поднимите руки! — командует капитан Бертран. — Выше!
— Сволочи! — бормочет Летиция. — Идите все в задницу!
И тут же начинает хныкать: «Они меня заставили, я не хотела, я не понимала, что делаю…» — и так далее, а нашу маленькую полянку вдруг заполняют десятки мужчин с суровыми голосами.