— Так, учитывая, что вы сидите в кресле и ваша макушка находится в… Шнабель, сантиметр!.. В метре тридцати двух сантиметрах от пола, значит, рот человека расположен приблизительно… Шнабель!.. две трети лица, так, следовательно, рост человека примерно метр семьдесят два.
— Да вроде вас, — замечает Франсина. — Кому еще чаю?
Я начинаю представлять милую Франсину в виде огромного говорящего самовара. Лорье отказался довольно… ну, скажем, довольно нетерпеливо и убежал составлять отчет, оставив нас под охраной Шнабеля, за которым, в свою очередь, присматривает Иветт.
Метр семьдесят два. По словам Летиции, Ян выше метра восьмидесяти. Ох! Ну, почему я так упорно подозреваю беднягу Яна? Он не был знаком со мной до моего приезда, он не мог прислать мне тот факс накануне отъезда!
Накануне моего отъезда. Ну да, Вор связывался со мной. Значит, он не мог оказаться в Кастене одновременно со мной по простому совпадению. Стало быть, он следил за мной или знал о моем приезде. От кого? Ответ: в курсе был только мой дядя. Новая теория: Вор живет где-то здесь. Это психопат, он на мне зациклился. От дяди он случайно узнал, что я проведу здесь какое-то время. И пришел, чтобы напасть на меня. И убил одну за другой бомжиху и крестницу моего дяди.
Отсюда гипотеза: может быть, кто-то имеет зуб на дядю? Крестницу убили, племянницу пытаются убить… Какой-то житель Кастена, тайно ненавидящий дядю? Но зачем, в таком случае, убивать Марион Эннекен? Чтобы запутать следствие? Может быть, я нащупала что-то важное.
— Утром я нарисовала ваш портрет.
Я задумалась, голос Жюстины заставляет меня вздрогнуть. Мой портрет?
— Невероятно, так хорошо! — говорит Летиция и тут же спохватывается: — О, простите, я не имела в виду…
— Неважно, — перебивает ее Жюстина.
Блокнот: «Как вы это делаете?»
— Я руководствуюсь красками, — отвечает она после того, как Летиция читает ей мой вопрос. — Их текстурой на моей коже. Я рисую пальцами. Вот поэтому я так часто трогаю людей. Чтобы ощутить их материальную конфигурацию.
Говоря это, она касается моего подбородка, висков, бровей. Мне кажется, что меня задевает воронье крыло.
— Не бойтесь меня, — говорит Жюстина красивым низким голосом, — я не ведьма.
Я пытаюсь захихикать, чтобы показать, что совершенно не боюсь ведьм, а Летиция шепчет мне на ухо:
— Хотите в туалет?
Мотаю головой. Если по моему лицу нельзя понять, что оно выражает — скепсис или желание помочиться, значит, не стоит и пытаться продолжать общение.
— А, вот вы где, Жюстина! Я вас искал. Время ваших занятий, — в нашу маленькую группку вторгается Ян. От него пахнет снегом, свежевымытыми волосами и табаком.