— И я даже знаю, что именно тебе мешает поверить в это. — Ласло невесело улыбнулся. Он взял в руки ее рисунок, окинул его долгим, изучающим взглядом и, свернув в подзорную трубу, протянул Кэй. — Всему виной призраки прошлого, которых ты повсюду таскаешь за собой, чтобы в любой момент можно было полюбоваться их пугающим обликом. Ты дорожишь ими, потому что тебе кажется, что без них твоя жизнь будет пустой. Я прав?
Кэй промолчала.
— Конечно, прав, — ответил за нее Ласло, небрежно бросив рисунок на стол. — Ведь я и сам без них никуда. Да-да, ты не ослышалась, — иронично сказал он, заметив ее недоверчивый взгляд. — У меня тоже есть призраки прошлого. Только не в виде фиалок, а в виде банальной бутылки виски.
Кэй растерянно улыбнулась.
— Это уже не призраки, а скорее персонажи похмельного бреда. Или его виновники…
— Виновники похмельного бреда не так изобретательны и непредсказуемы, как виновники бреда любовного, — хмуро проворчал Ласло. — Как одна-единственная его виновница. В моем случае, как ты, наверное, уже догадалась, это Стелла. Наше знакомство началось с бутылки этого проклятого виски. Я тогда заливал им предательство своего лучшего друга, который увел у меня девушку. Сидел в баре убитый горем и злой на всю вселенную. Пил бокал за бокалом, уставившись в одну точку. И вдруг ко мне подходит бармен и, протараторив: «Это от девушки в вишневом костюме», ставит передо мной бутылку виски. Я, конечно, начал оглядываться по сторонам: вокруг было полно девушек в одежде самых разных цветов и оттенков, но ни одной в вишневом. Я подумал, что это розыгрыш кого-то из еще оставшихся у меня друзей, ведь обычно мужчины делают такой жест по отношению к понравившейся им женщине, а не наоборот. Распечатав бутылку, я уже начал перебирать в уме способных на такую шутку приятелей и вдруг услышал вкрадчивый женский голос: «Поскольку вы весь вечер пьете только виски, я не решилась довериться своему вкусу. Хотя обычно я только ему и доверяю». Обернувшись, я увидел ее. На Стелле в тот вечер был темно-вишневый кожаный костюм, который, как я узнал потом, был одной из главных составляющих ее «соблазнительного» гардероба. Он выгодно подчеркивал ее безупречную фигуру и безмерное коварство… Стелла выглядела в нем тигрицей редкой красоты. Собственно, на самом деле она ею и являлась… — Ласло устало опустился на стул, отрешенно глядя куда-то за окно. — Мне нужно было бежать от нее. В ту же секунду бежать из бара куда глаза глядят… Но, чтобы бежать, нужно испытывать страх, а я тогда испытывал только восхищение. Я восхищался ее смелостью, непосредственностью, раскованностью. Ее пренебрежением к общепринятым понятиям и суждениям. Восхищался все те годы, что мы были вместе.