Букет фиалок

За окном проплывали темные грозовые облака, видимо намереваясь напомнить улицам маленького венгерского городка Шопрон, что такое свежесть разудалого весеннего дождя, кстати, первого в этом году. В прозрачном бутоне хрустальной лилии расплывались шарики мороженого.

Интересно, каким он окажется, этот француз? — думала Кэй Сонди, помешивая ложечкой еще не растаявшие комочки. Моника сказала, что он симпатичный и очень милый. Хм, милый… За этим словом может прятаться кто угодно, от перезрелого ботаника до стремительно дозревающего альфонса… Хотя, кроме среднестатистической зарплаты, с меня все равно взять нечего. А другую кандидатуру на роль нового бойфренда, призванного спровоцировать острый приступ ревности у бойфренда бывшего, я за два дня вряд ли бы смогла отыскать. Так что придется ждать этого Фабьена… Главное, чтобы он не опоздал, ведь тогда наш план полетит к чертям… Вернее план Моники, конечно.

Два дня назад теперь уже бывший возлюбленный Кэй, являющийся по совместительству директором туристической фирмы, в которой она работала — обладатель смазливой внешности, бархатного голоса и звучного имени Тибор, по которому кто тайно, кто явно вздыхали почти все девушки в офисе, заявил ей, что уходит к одной из них — обладательнице длинных, тонких ног, вытянутой физиономии, имени, похожего на удар током, — Электра и очень подходящего ей прозвища Гончая.

— Она понимает меня с полуслова, — аргументировал Тибор свой выбор.

— Еще бы, — хмыкнула в телефонную трубку Моника — девушка, над которой чары Тибора были не властны, услышав эту цитату, сопровождаемую жалобным всхлипыванием подруги. — Эта Гончая повидала не одного охотника, так что теперь выполняет их команды по первому жесту. А откликается только на хруст купюр. Хотя им это только на руку… Имечко-то у нее не дай бог… То ли дело у тебя… Кэйталин… Это ведь значит «чистая»… Ты только вслушайся в его звучание… Прямо живая вода…

— Мужчины предпочитают огненную, — еще жалобнее всхлипнула Кэй.

— Это точно, — мрачно согласилась Моника. — Но ты не переживай, — тут же спохватилась она. — Вернем мы тебе твоего красавчика.

— С помощью живой воды? — теперь уже скептически всхлипнула Кэй.

— Нет, с помощью мужчины.

Всхлипывания в трубке мгновенно смолкли.

— Ты хочешь, чтобы Тибора побили? — с надеждой уточнила Кэй.

— Если Фабьен это сделает, я предложу занести его в Красную книгу, как случайно обнаруженный экземпляр давно исчезнувшего вида мужчин-рыцарей, — торжественно пообещала ее собеседница.

— Какой еще Фабьен? — удивилась Кэй.

— Приятель моего соседа. Француз. Учитель рисования, — спокойно объяснила Моника. — Он приехал в наш город на прошлой неделе, обмениваться преподавательским опытом. И остановился у Эдварда. Он ведь все равно пока один живет, да и вообще дома бывает редко, все на работе пропадает… А этот Фабьен, скажу я тебе, такой симпатичный и такой милый, ну просто прелесть, — доверительно сообщила она. — Утром, когда я иду на работу, у него пробежка в сквере. Так вот, он, как увидит меня, обязательно остановится, расспросит про дела, про настроение… А недавно жаловался, что не с кем в театр сходить. Преподавательницы, говорит, все занятые попадаются… Занятые, представляешь? Как будто им в нашей провинции каждый день французы встречаются! — возмущенно прокомментировала она. — А Эдвард, который обещал его с девушкой познакомить, тоже, говорит, все никак не соберется… Кстати, он неплохо говорит по-венгерски, так что скучать с ним не придется… Я уже хотела ему себя в спутницы предложить, но, так уж и быть, уступлю театральный вечер тебе…