Кэй вспомнила, как на следующий день после свадьбы Энн, в сторону которой она даже не желала смотреть из-за недавней выходки, подошла к ней и сказала:
— Я знаю, что ты сейчас ненавидишь меня. И возненавидишь еще больше, когда узнаешь, что разговор о картинах я завела по просьбе твоего мужа, что я согласилась помочь ему сделать из тебя художницу, в которой стремление добиться признания победит все остальные стремления, мысли и чувства. И, конечно, воспоминания… Воспоминания о Фабьене, которые мешают тебе любить, быть веселой, беззаботной, счастливой… которые мешают тебе нормально жить…
Шокированная тогда этим признанием, Кэй отшатнулась, словно собралась бежать от своей подруги куда глаза глядят, но Энн, не обращая внимания на ее реакцию, все продолжала и продолжала говорить.
Она рассказала о звонке Ласло, о своей растерянности и замешательстве, которые долго не позволяли ей принять хоть какое-то решение, о его переживаниях и страхах, которыми он осмелился поделиться только с ней и только сейчас, когда они увиделись на свадебной вечеринке… Но самое главное — она рассказала Кэй о его любви. Неожиданной даже для него самого и потому сильной, страстной, готовой все вытерпеть и простить… О любви, не испугавшейся даже соперничества, даже безразличия.
— Ласло пугает не то, что ты можешь уйти от него к Фабьену, а то, что тот опять бросит тебя и ты опять будешь страдать. Страдать еще сильнее, чем сейчас, — твердила Энн. — Ты только подумай: этот мужчина не страшится одиночества. Своего одиночества, Кэй, вдумайся в это. Он боится, что ты останешься одинокой. Одинокой навсегда, потому что не сможешь полюбить никого другого. А он не хочет для тебя такой участи, он хочет, чтобы ты была счастлива, и, если это возможно, именно с ним. Он хочет, чтобы у тебя была семья… ваша с ним семья. И дети, ваши дети… Но он не уверен, хочешь ли этого ты. Он не уверен, захочешь ли ты остаться с ним навсегда, не сбежишь ли к своему французу, как только тот случайно появится в поле зрения. Именно поэтому Ласло и придумал для тебя такой вот отвлекающий маневр — занятие живописью, чтобы меньше оставалось времени на воспоминания и бесполезные мечты.
Энн продолжала говорить, искренне и горячо уверяла Кэй, что относится к ней с большой симпатией с того самого вечера, когда увидела ее в баре, что желает ей только добра, что ее судьба ей небезразлична… Умолчала она только о головокружительной карьере Фабьена, подробности которой ей стали известны из статей в популярном журнале, и о рухнувшем браке своей сестры, в самом начале напоминавшем брак Кэй. Но даже если бы и об этом она рассказала все без утайки, ее откровенность осталась бы незамеченной. Потому что с той минуты главным откровением для Кэй было только одно: Ласло по-настоящему любит ее и готов на все, чтобы сделать ее счастливой.