– Слушаюсь, господин подполковник.
В коридоре горбун спросил меня:
– Вы родственник капитана Ковача?
– Нет.
– Друг?
– Подчиненный.
– О!.. У вас отличный начальник. Мужественный человек! И в бою, и на операционном столе. Я ассистировал во время операции, – пояснил он. – Если бы все наши гонведы были такими, большевиков давно бы уже не существовало.
Горбун отворил дверь в самом конце пустого коридора:
– Пожалуйста.
На этот раз он пропустил меня вперед.
Капитан Ковач лежал совершенно один в просторной светлой комнате. Я посмотрел на него и вздрогнул невольно. Лицо с закрытыми глазами, желтое и бескровное, казалось лицом покойника. Губы серые, словно присыпаны золой.
Но вот шевельнулись длинные черные ресницы.
– Вы не спите, господин капитан? К вам пришли, – негромко сказал горбун, поправляя край одеяла.
Мне хотелось схватить его за руку. Длинные, крючковатые пальцы, казалось, подбираются к горлу Комочина.
Капитан медленно повернул голову.
– Лейтенант Елинек, – произнес он едва слышно.
Глаза у него потеплели.
– Здравствуйте!
Я подошел ближе, склонился над кроватью.
Чувство жалости к нему, беспомощному и страдающему, вдруг переполнило меня всего. К горлу подкатился теплый комок.
– Здравствуйте, – повторил я снова, не зная, что сказать, как выразить ему свое участие, успокоить, утешить.
Вольф все еще возился с одеялом.
– Оставьте нас одних, – произнес я не слишком вежливо.
– Пожалуйста, пожалуйста! – засуетился он. – Я только… Я думал…
Бесшумно ступая, он выскользнул в коридор. Я подошел к двери, прислушался.
Нет, ушел.
– Товарищ капитан, товарищ капитан, – прошептал я по-русски. – Как же вы!.. Как же!
– Тсс!
Он укоризненно покачал головой.
– Никто не слышит. – Я снова перешел на венгерский. – Не беспокойтесь, все будет хорошо. Вы скоро встанете. Все будет хорошо, вот увидите! – бормотал я, едва подавляя желание провести рукой по его восковому лбу.
– Нет, не годитесь вы в утешители! – капитан улыбался одними глазами. – Так причитают только над кандидатами в покойники… Дайте мне попить. – Он облизнул сухие губы. – Там, на столике.
Я подал ему стеклянный сосуд с длинным узким носиком, похожим на чайник. Он сделал несколько глотков.
– У нас немного времени. Который теперь час?
Я, недоумевая, взглянул на часы:
– Скоро девять.
– Значит, еще три часа. – Капитан помолчал, закрыв глаза и учащенно дыша. Ему было трудно говорить. – Знаете, где «Хирадо»?
Я кивнул, недоумевая все больше. «Хирадо» – так назывался небольшой кинотеатрик в подвале возле ратуши, где с утра до вечера беспрерывно крутили хроникальные фильмы.