Караван пришельцев возглавлял человек весьма примечательной наружности. На вид ему было около сорока. У него были благородные черты лица и густая темная борода, Глаза его пылали, в них чувствовалась огромная сила. В жизни не видывал таких глаз! В ответ на мои приветствия и изъявления благодарности он отвесил поклон и стоял в молчании, оглядывая богатство, которое неожиданно оказалось в его власти. Спутники его перешептывались, и я чувствовал, как растет напряжение.
К предводителю подошел молодой воин - казалось, он был с ним в дружеских отношениях. Юноша выразил словами желание своих товарищей.
- О, почтенный, - начал он. - Без сомнения, эти люди и их богатства ниспосланы нам свыше. Когда мы вернемся в святые места, кто из правоверных осмелится усомниться, что это перст Божий?
Но предводитель покачал головой:
- Нет, Али, так нельзя. Этот человек, я вижу, римлянин, и мы не можем обращаться с ним как с идолопоклонником.
- Но ведь он не правоверный! - воскликнул юноша, хватаясь за огромный кинжал, который болтался у пояса. - Позволь - и он расстанется не только со своими товарами, но и с жизнью, если откажется принять истинную веру.
Предводитель улыбнулся и покачал головой:
- Нет, Али, ты слишком горяч. Сейчас во всем мире не найти и трех сотен правоверных. И наши руки будут по локоть в крови, если мы станем отбирать жизнь и собственность у тех, кто не разделяет нашу веру. Запомни, юноша, что милосердие и честность - поводья и уздечка истинной веры.
- Но только для верующих, - возразил жестокий юнец.
- Нет, для всех. Это закон Аллаха. Но все же, - при этих словах лицо незнакомца потемнело, а глаза засверкали, - может настать день, когда наше милосердие иссякнет и горе тогда тем, кто не услышит нас. Тогда опустится меч Аллаха, и никому не будет пощады. Вначале меч поразит идолопоклонников. И это случится, когда весь мой народ, все мои родичи будут рассеяны по всему свету. И швырнут тогда в навозную кучу триста шестьдесят идолов. А Кааба станет домом и храмом Бога, который не будет знать соперников ни на земле, ни на небесах.
Тут предводитель умолк. Его спутники столпились вокруг; руки их крепко сжимали копья. Они не сводили горящих взоров с его лица. Их губы дрожали, ноздри раздувались от фанатического восторга - я понял, какой любовью и уважением пользуется среди них этот человек.
- Мы будем терпеливы, - продолжал он, - но однажды - через год - придет день, когда архангел Гавриил даст мне знать, что время слов миновало и наступил час меча. Да, нас мало, и мы слабы, но если на то будет Его воля, кто тогда посмеет сопротивляться нам? Ты ведь исповедуешь иудейскую веру, о, незнакомец?