Мама Роза похлопала ее по руке:
— Не переживай, мы обойдемся. Дитя должно быть верно своему отцу. Но, пожалуйста, не отправляйся в путь одна. Это дело полиции, а не девицы.
— Я знаю те каньоны как свои пять пальцев. Похитители отца даже не догадаются, что я поблизости.
Не удержавшись, она все же посмотрела на Мигеля, свирепо глядевшего на нее на протяжении всего обеда.
— Она свободная леди, ма, — бросил он. — И не нуждается в нас и наших советах. Ей вообще никто не нужен. Извини, я имел в виду женщину, а не леди.
Дасти схватила стакан молока и принялась пить, стараясь прикрыть стаканом лицо, исказившееся от душевной боли.
— Насколько я помню, леди по твоему определению — это женщина, наслаждающаяся своей женственностью, но я думаю, что усвоила твой урок. — Она помолчала, напоминая ему горящим взглядом, как он учил ее наслаждаться своим телом, наслаждаться разницей между полами. — Я и не подозревала, что леди должна научиться еще и беспрекословно подчиняться мужчине.
— Что это ты себе позволяешь, Мигель? — спросила Кармен.
— Заставляет ее оставаться в его постели, — ответила за него Луиза.
Мигель оскалился на своих сестер:
— Я желал бы, чтобы она руководствовалась здравым смыслом и уважала тех, кому... — он запнулся, — дорога. — Он отодвинулся от стола и встал, взяв с собой тарелку супа, к которому едва притронулся. — Даже если не может ответить на их чувства. — С этими словами он вышел.
Дасти вскочила на ноги и крикнула ему вслед:
— Если тебе действительно кто-то дорог, ты уважаешь его способности и не пытаешься указывать, что ему следует делать!
Ее гнев улегся так же быстро, как и вспыхнул, и Дасти опустилась на свой стул.
— Не волнуйся, — сказала Мама Роза. — Мигель успокоится. Он упрям и горд. — Она улыбнулась. — Как и его отец.
Дасти сумела улыбнуться и оставила свои сомнения при себе. Но весь вечер прошел напряженно. Она опасалась подходить к бару за напитками. Ее сердце сжималось от боли всякий раз, когда она встречала взгляд Мигеля.
В конце концов последние клиенты ушли, и ресторан закрылся. Мама Роза и ее дочери обняли Дасти на прощание и пожелали ей спокойной ночи.
— Ты вернешься? — поинтересовалась Мама Роза.
— Не знаю, — прошептала она, делая шаг в сторону Мигеля. Увидев, как она приближается к нему, он даже не сделал попытки выйти ей навстречу из-за стойки. Дасти беспомощно смотрела на него, не зная, что и сказать. Она молча пыталась запечатлеть черты его лица, шелковистые черные волосы и высокий лоб. Большие темные, почти черные, глаза. Прямой нос, тонко очерченный рот, маленькую ямочку на его подбородке.