— Мне кажется, что я умерла и попала в рай, — шепнула Сильвия. — Я поняла это по тому, что ты здесь, со мной.
— Ты не уйдешь от меня? — шептал Родди, прижавшись губами к ее губам. — Ты мне позволишь повидать Монти и все сказать ему… Ты должна, должна… мы не можем дольше жить так!
Все окружающее исчезло куда-то далеко. Родди сел на диван и крепко обнял Сильвию, она притянула его голову к себе.
— Не надо теперь говорить… думать об этом… теперь, когда так хорошо…
Очарование момента охватило и Роднея, он больше не просил, не требовал… В эти короткие мгновения он был совершенно спокоен и счастлив.
Так их и застал Монти. Он, как безумный, выбежал из клуба, где какой-то знакомый сообщил ему о происшествии с Сильвией. Он позвонил домой, но там никто не знал, где сейчас Сильвия. Дежурный полисмен, который был свидетелем несчастного случая, дал ему адрес Роднея.
Дворецкий проводил Монти в библиотеку, которая граничила с маленькой гостиной; дверь в соседнюю комнату была открыта.
Еще в вестибюле дворецкий сказал:
— Мне кажется, милорда нет дома. Я сейчас узнаю.
Он бесшумно вышел из комнаты и оставил Монти одного. Внезапно Монти услыхал голос Сильвии… Это был голос, полный любви и страсти… Он всегда мечтал, чтобы она с ним говорила именно так, и страдал, что этого не было.
Он застыл на месте, не слыша и не сознавая ничего, кроме этого бесконечно нежного, взволнованного шепота: «Я люблю тебя, люблю» — и после короткой паузы: — «Ах, Родди, Родди».
Монти был не в силах пошевельнуться; его сердце начало биться с такой силой, что причиняло ему боль. Он задыхался от волнения и, протянув руку, как слепой, сделал несколько шагов вперед и заглянул в открытую дверь. Он увидел Роднея, который стоял на коленях около дивана и сжимал в своих объятиях Сильвию. В их глазах он прочел любовь и отчаяние.
Бессмысленно уставясь на них, он внезапно подумал о том, что они еще очень молоды и что молодость придает всему трогательный оттенок. Потом очень тихо отошел от двери и совершенно твердым шагом вышел из библиотеки. В вестибюле он подошел к дворецкому, и, протянув ему пять фунтов, сказал:
— Пожалуйста, не говорите милорду, что я был здесь.
— Слушаю, сэр! — ответил дворецкий. Он открыл входную дверь и, когда Монти вышел, удивленно посмотрел на бумажку, сложил ее и спрятал в бумажник.
На улице ярко светило солнце. Ясный осенний день был весь соткан из золота. На фоне синего неба свежесть прохладного воздуха бодрила и веселила.
Монти шел вперед без цели, не думая ни о времени, ни о том, как далеко он зашел.