Он схватил Сильвию в объятия и стал осыпать ее поцелуями. Он чувствовал, что с каждым поцелуем его любовь к ней растет.
— Теперь ты — моя, — шептал он, прижавшись губами к ее нежным губам, — дорогая, любимая…
Он не был груб, просто слишком бурно проявлял свои чувства. Сильвия вышла из автомобиля в таком состоянии, словно на нее налетел и сбил с ног стремительный ураган.
— Я завтра заеду за вами с утра, деточка, — сказал Монти. — И мы вместе поедем выбирать кольца.
Миссис Роуэлл уже спала. Сильвия тихо прошла к себе. Итак, она выходит замуж за Монти, за доброго, благородного, любящего Монти, и она никогда не знала никого с именем Родди, каждое прикосновение которого заставляло ее сердце трепетать от счастья, взгляд которого ласкал ее, в котором очаровывало и манило ее все: голос, вьющиеся светлые волосы, руки… Но она станет женой Монти и будет принадлежать ему всю жизнь. Девушка опустилась на колени около открытого окна и погрузилась в воспоминания.
Она ясно помнила каждое мгновение, проведенное вместе с Родди… Она чувствовала горячие лучи солнца, пробившиеся сквозь густую зелень сосны… Запах папиросы Родди… Она видела, как он проводит рукой по волосам, приглаживая их, как ерошит усы с левой стороны большим пальцем… А та незабываемая прогулка при луне в автомобиле и его близость… Головокружительная слабость охватила ее, когда он прикоснулся к ее руке, она вся трепетала, дыхание ее прерывалось… Позже он говорил ей, что и он тогда испытывал то же самое.
— Разве мужчины могут так чувствовать? — спросила она, широко открыв глаза, и Родней, крепко сжав ее в объятиях, насмешливо улыбнулся и сказал:
— Так мне говорили, по крайней мере.
Те немногие часы, которые они провели вместе, были напоены изумительной нежностью. Они смеялись тем тихим смехом, который знают только влюбленные, или между ними внезапно воцарялось молчание, когда во взоре можно прочесть то, чего слова выразить не могут, когда легкое прикосновение друг к другу уносило их далеко-далеко и заставляло забывать о времени, а каждый поцелуй давал ощущение неземного блаженства.
Над первой любовью принято немного подшучивать, но разве есть истинная любовь, кроме первой?
К счастью, в жизни Сильвии случилось так, что первый трепет страсти перешел у нее в долгую и глубокую любовь; она принесла Роднею божественно невинную, нетронутую и чистую любовь ребенка, веру, радость и силу первой страсти — она отдала все это ему одному, и он понял это и принял, как редкий дар судьбы.
«После того, что случилось сегодня, я не должна больше думать о Роднее, — подумала Сильвия, прислушиваясь к шуму, доносившемуся с Пикадилли, и следя за фонарями, которые раскачивались от легкого ветерка. — Я выхожу замуж. Монти был ко мне добрее, чем кто-либо другой. Я ему многим обязана… Я должна отдать ему все лучшее, что у меня есть, и я это сделаю».