– Ну, – Олив немного растерялась. – Это такие дамские трусики. Раньше я бы сказала, что девушки определенного сорта, но времена меняются. Сейчас даже приличные девушки – ты понимаешь, о чем я, – носят такое. Не актрисы и не стриптизерши.
– Да, понимаю. Несмотря на мою наивность и умственную отсталость…
– Я этого не сказала, Гвен. – Олив никогда не была особо любезной, но некоторые выражения Гвендолин заставляли ее содрогнуться.
– Нет? А я думала, что да. Только не говори, что это твое.
– Конечно, не мое, – удивилась Олив. – Думаешь, я нацепила бы такое, даже если была бы…
– Распутной? Сладострастной? Похотливой? Поверхностной?
– Хватит. Скажи спасибо, что ты больна и не знаешь, что творишь. А то я рассердилась бы.
Гвендолин поняла, что зашла слишком далеко. Она выпила кофе, который, как ей пришлось признать (хоть и не вслух), был отменным.
– Думаешь, это вещь Куини?
– Конечно, нет. Это носила молодая женщина. Девушка лет двадцати.
Гвендолин сразу вспомнила Нериссу и своего жильца Селлини. Когда она вернулась домой, Микс выходил из кухни. Почему? У него своя кухня.
– Скажи, – проговорила Гвендолин, – ты или Куини клали мою старую одежду на котел?
– Нет. Я нашла сумку с одеждой в прачечной, но оставила ее на месте. Там все заплесневело и провоняло, кстати.
– Неважно. – Гвендолин решила проявить великодушие. – Очень мило с твоей стороны купить мне шоколад и все остальное. Сколько я тебе должна?
– Ничего, Гвен. Что за глупости? Между прочим, если тебе интересно, Селлини приводил сюда девушку, пока тебя не было, и они лазили куда не следует. Резвились. В наши дни люди – я не люблю говорить об этих вещах – вместе моются. Так что, возможно… Понимаешь, в котле можно стоять…
– Не понимаю, о чем ты, – сказала Гвендолин. – Хочу почитать что-нибудь полегче Дарвина. Когда будешь уходить, не поищешь мне «Золотую чашу»? Автор – Генри Джеймс.
Он смотрел вслед Фордайс и, когда та исчезла за углом, Микс спустился вниз, стараясь не шуметь. Дверь в гостиную была открыта, а на диване лежала старуха Чосер. Она спала, открыв рот. Как человек, всегда следящий за порядком, Микс отметил, что на кухне образуется всегдашний хаос. А ведь старая карга даже суток в доме не пробыла.
Уверенный, что найдет стринги там, где и оставил, он прокрался на цыпочках в прачечную и снял крышку с котла. Конечно, что-то разглядеть на дне было невозможно. Как женщины выливали оттуда воду? Возможно, и не выливали. Там всегда что-то кисло и воняло в глубине. Где-то был фонарик. Микс был почти уверен, что однажды старуху видел с фонариком в руке. Обследовал кухню, заглянул в шкафы. Фонарика не оказалось, но он нашел свечу и спички. Боясь, что старуха услышала чирканье спичек по коробку, он подождал и прислушался, держа в руках зажженную свечу. Удостоверившись, что она не поднялась с дивана и не идет его искать, Микс опустил свечу в котел так глубоко, как только мог. Осветились стенки котла и какая-то синеватая грязь на дне. И все. Ничего. Стрингов не было. Котел пуст.