Первое, о чем Гвендолин вспомнила, проснувшись, было откровение мистера Сингха. Сам мистер Сингх не для нее, а вот Стивен Ривз – да. Внешность и обаяние индуса моментально вскружили ей голову, но она не одобряла межнациональные, смешанные, как говорили во времена ее юности, браки, да и наличие жены было для нее камнем преткновения. Неизвестная и невидимая миссис Сингх, которую Гвендолин небрежно назвала «дикой женщиной в чадре». Однако то, что поведал мистер Сингх, вытеснило все эти мысли из ее головы.
Пока она отсутствовала, и не просто отсутствовала, а лежала в больнице, этот мужчина, жилец, побывал в саду дважды и вырыл ямы в ее клумбах. Когда Чосеры жили в достатке, за садом ухаживал настоящий садовник, клумбы пестрели нарциссами и дельфиниумом, цинниями и георгинами, кусты были подрезаны, а лужайка напоминала бархатный ковер. В каком-то смысле Гвендолин до сих пор видела его таким – конечно, он немного зарос, но умелые руки могли бы запросто привести все в порядок за какой-нибудь час. И вот в этот маленький рай вторгся захватчик с лопатой – что наиболее вероятно, с ее лопатой – и копал ямы. Без ее разрешения. Ходил на ее кухню, в ее прачечную, скорее всего, оставил там те стринги. И зачем он это делал? Конечно, хотел что-то закопать. Или украл что-то из ее вещей, что-то ценное, и закопал в саду, пока не найдет скупщика краденого. Гвендолин твердо решила обойти весь дом и найти то, что пропало. От ярости кровь в ней закипела с новой силой. Сон слетел с нее окончательно, но чувствовала она себя странно – голова кружилась, а в теле ощущалась неприятная слабость.
Несмотря на это, она все равно пошла бы наверх, потихоньку, отдыхая на каждой площадке, но тут появилась Куини Уинтроп. Услышав звук открывающейся двери, Гвендолин понадеялась, что явился жилец и можно будет не преодолевать пятьдесят две ступеньки, но ее надежды рухнули, когда раздался голос Куини:
– Ку-ку, это я.
Долго ли они с Олив собираются приносить ей подарки? Неделю? Месяц? До скончания века? Ей успели надоесть шоколад, батончики мюсли, груши и виноград. Но Куини выудила из сумки бутылку портвейна, что было значительно приятнее, и, повеселев, Гвендолин искренне поблагодарила подругу.
– Надеюсь, я не стану алкоголичкой. Но если вы с Олив продолжите в том же духе, то наверняка сопьюсь. Конечно, это жилец довел меня до такого. Раньше я ничего крепче апельсинового сока в рот не брала.
Поначалу она собиралась рассказать Куини о разговоре с мистером Сингхом, но отчего-то расхотелось обсуждать соседа с Куини или с кем бы то ни было. Но поведать о преступлениях захватчика, не впутав мистера Сингха, не представлялось возможным. Вместо этого она сказала: