Один раз встретятся – и хватит. Как только он попадет в дом к Нериссе, как только они поговорят за кофе, ему уже не будут нужны второсортные женщины и подержанные машины, у него будет «ягуар», а главное – Нерисса. К воскресенью вся его жизнь может поменяться. Его даже не будет в этой квартире, он переедет в Кэмпден-Хилл, и больше не придется беспокоиться ни о работе, ни о машине, ни о том, что старые кошелки о нем думают. В его доме не будет привидений. Микс расскажет ей о стрингах, и они вместе посмеются над этой историей, в особенности над тем, как он рассказывает старухе Чосер, что стринги принадлежат миссис Уинтроп. Будто она может натянуть их на свою толстую задницу.
Он принял три таблетки ибупрофена, надел носки и ботинки, натянул свитер и отправился вниз в десять минут седьмого. Гвендолин уже не лежала и даже не сидела, она расхаживала по комнате, потому что жилец опаздывал на десять минут. Когда он появился, она от злости уже не в силах была сдерживаться:
– Вы опоздали. Всем уже наплевать на время?
– Так что вы хотели?
– Присядьте, – сказала Гвендолин.
Интересно, может от гнева подниматься давление и пульсировать в голове? Иногда Гвендолин размышляла о своих артериях, теперь уже, скорее всего, покрытых таким же налетом, который бывает на зубах. Закружилась голова. И хотя она предпочла бы грозно возвышаться над жильцом, пришлось присесть, чтобы не упасть и не показать свою слабость.
– Утром заходил мой любезный сосед, – начала она, глубоко вздохнув. – Эти иммигранты могли бы научить некоторых хорошим манерам. Как бы то ни было, он кое-что мне сообщил. Догадались, о чем речь?
Микс догадался. Такого поворота он не ожидал. И не подготовил объяснений. Мрачнея с каждой минутой, он выслушивал подробнейший рассказ о визите мистера Сингха, его замечании о присутствии Микса в саду и ее негодовании.
– А теперь объясните, что вы там делали.
– Перекапывал сад, – сказал Микс. – Вы не можете не признать, что это необходимо.
– Это вас не касается. Сад не ваша забота. – Гвендолин решила не упоминать стринги. Письмо – другое дело. – И у меня есть причины предполагать, что вы рылись в моей почте.
– Это неправда.
– Не смейте так со мной разговаривать, мистер Селлини. Что значит неправда? Вы до сих пор не объяснили, зачем копали ямы в моем саду, не говоря уже о вторжении в мою кухню и прачечную.
В начальной школе у него была учительница, очень похожая на эту старуху. Он даже имя помнил: мисс Форестер. Она учила его маму, а до этого – бабушку. Поколение современных детишек устроило ей настоящее испытание, и она вынуждена была уйти, чтобы не заработать нервный срыв. Он был в числе этих детей, и в ту пору терять ему было нечего. Сейчас же все обстояло по-другому. Хотелось сказать, как он говорил мисс Форестер: «Отвали, старая корова», но слова застряли в горле.