— Но звучит очень свежо, когда связана с тобой, — иронично заметила Клер. — Мне не нравится, когда… когда… — Она замялась, подбирая наиболее точное выражение своим чувствам. На ум пришло «когда мной манипулируют, когда на меня охотятся…».
— Когда с тобой танцуют, — подсказал Шон.
— О! — только и сорвалось с ее губ.
— А разве мы не этим занимаемся все последнее время? Разве мы не танцуем вокруг да около главного? — Шон снова развернул ее в танце, и его нога на долю скользнула между ее бедер. У него была эрекция. И он намеренно дал ей это почувствовать.
Взгляд Клер невольно метнулся к его лицу.
— Интересно, о чем ты сейчас подумала? — глядя ей в глаза, усмехнулся он.
Клер недолго размышляла над ответом.
— Я как раз вспоминаю, что мне нужно кое-что купить, пока не закрылись магазины.
Шон рассмеялся низким смехом, полным чувственного призыва.
— Ну у вас и язычок, леди Клер. Умеете поставить мужчину на место.
— Означает ли это, что ты признаешь свое поражение? — быстро спросила Клер.
— Несомненно, как и то, что в результате проиграли мы оба. Если хочешь дуться, сильнее задействуй нижнюю губу, — невозмутимо посоветовал Шон.
— Господи, как меня угораздило ввязаться в этот спор?
— Природный талант. Тебе никогда не приходила в голову мысль, сколько драгоценного времени уходит у нас впустую?.. — шепнул он ей на ухо. — Я в последнее время почти всегда такой, на взводе.
— Ты неисправим, — досадливо поморщилась Клер, отстраняясь.
— А ты очаровательна. И опасна. Ты самая очаровательная и самая опасная женщина на моем пути.
— Так, может, мне стоит с него уйти?
— Слишком поздно. Мы давно уже перешли от слов к делу.
— Кстати о делах. — Клер быстро ухватилась за удачную возможность сбежать. — Не знаю, как ты, а мне следует проследить, чтобы подали пунш и десерт.
Ускользая от Шона, Клер испытывала прилив слабого облегчения. Потому что именно в эту минуту она четко осознала, что секс с ним совершенно неизбежен. Когда он так смотрел на нее, так обнимал, все представления о морали и нравственности окончательно теряли всякий смысл.
Часы в гостиной пробили два. Последние гости разъехались около часа назад. Клер приняла душ, легла в кровать. Думала, что моментально заснет от усталости. Не тут-то было. Она ворочалась на пружинном матрасе и никак не могла избавиться от напряжения. Нервы были натянуты как струна. Воображение вновь и вновь рисовало руки Шона, его губы, его тело. Рядом с ней. Внутри. В любви он, наверное, был таким же, как во всем, — настойчивым, страстным и полностью раскрепощенным. Когда часы пробили три, Клер решила, что ей нужно выпить, и чего-нибудь покрепче.