— Я так и слышу хор твоих предков — охотников за золотом полковника: «Мне хочется разобраться в этой истории. Не более того».
— Перестань!
— Ну правда смешно. И Ноа Монтескье, я уверен, говорил себе то же самое, когда впервые задумал заполучить золотишко.
— Люк, это частности. И вовсе я себе не противоречу.
— Ну а что же ты сказала нотариусу и матери? Я уверен, они пытались тебя отговорить от такого благородного жеста.
Николь немного подумала, потом набрала побольше воздуху в легкие и выпалила на одном дыхании:
— Я солгала, что ты мой жених и не потерпишь, чтобы невеста была богаче тебя.
Она даже зажмурилась: что Люк скажет? Через секунду раздался его тихий смех, и Николь приоткрыла один глаз: Люк улыбался. Трудно описать, что выражала его улыбка, но так однажды смотрел отец, когда она выдергивала перья из его любимого чучела, чтобы играть в индейцев.
— Ну а почему именно я?
— Да не ты… — Она совсем растерялась и покраснела. — Просто имя Люк. Ну… я назвала первое попавшееся. Теперь ты меня точно не простишь?
— Да нет, почему, прошу. Это даже приятно. Но, надеюсь, твоя мама не собирается срочно познакомиться с будущим зятем?
— Не собирается. Не волнуйся, моя мама едва помнит, что у нее есть дочь и что такое зять: она слишком занята собой.
— Вот как? Но, судя по твоему рассказу, сегодня она отлично помнила и о том, и о другом.
— Подожди, — Николь непроизвольно положила ладонь на его руку, — а почему ты так боишься, что мама пожелает с тобой познакомиться?
— Ну-у-у-у… — Люк закатил глаза и улыбнулся своей неотразимой улыбкой, от которой у Николь всякий раз бегали мурашки по спине. — Все мужчины боятся серьезных отношений, ты же знаешь. На словах они готовы на все, а как только речь заходит о мамах, сразу в кусты.
— Ага. И ты такой же. Но о каких серьезных отношениях ты говоришь? Мы с тобой просто… друзья.
— Друзья? — Его правая бровь поползла вверх, взгляд затуманился. — А то, что было на берегу, не считается?
— Думаю, что не считается. — Николь убрала руку под стол. На всякий случай. — Мы просто… ты мне помогаешь решить мои проблемы, скажем так. Не более того.
— Ах вот оно что. Ну хорошо. Посмотрим. Мне почему-то кажется, что мистер Голдфилд был сегодня гораздо более решительным, не в пример мне.
Николь поморщилась, вспоминая «предложение руки и сердца». Так отвратительно ей еще никогда не делали предложение. И не то чтобы ей их вообще делали слишком часто, но все же каждый из случаев запоминался чем-то приятным. А тут… Сплошная скука и обида, а больше — ничего.
— Его решительность ему только навредила.