Быть желанной всегда (Шелдон) - страница 4

Спящего, слава Богу, не вечным сном. Когда Дезмонд получил известие, что Джеймса разбил паралич, он прервал командировку в Сайгон и ближайшим военно-транспортным самолетом, доставлявшим раненых американских солдат на родину, вылетел в США. Из Южного Вьетнама он посылал в Абердин репортажи о наступлении, развернутом северовьетнамским Вьетконгом, которое грозило стать сокрушительным для сайгонского режима, державшегося только на американской помощи.

И вот сейчас, спустя неделю, Дезмонд сидел в тихой больничной палате, глядел на светящиеся экраны мониторов, показывающих, что Джеймс жив. За широким окном тихо падал снег, напоминая о зиме, приближающемся Рождестве и новых надеждах.

Дезмонд вернулся домой, рассчитывая заняться делами «Абердин геральд», пока не выздоровеет его приемный отец, чьим детищем была газета. Однако его ждало разочарование. До того, как у Джеймса случился удар, он чувствовал себя плохо. Но вместо того, чтобы сразу вызвать Дезмонда, он передал полномочия своей второй жене Эстер, которая довела газету до края пропасти и почти растратила деньги мужа. Дезмонда терзала вина за то, что его не было рядом с Джеймсом, когда тот нуждался в нем. Видимо, Джеймс недооценивал серьезность своего состояния и не считал нужным отрывать приемного сына от его работы.

Мысли молодого человека прервал громкий храп. Это убедило его, что Джеймс пока не на смертном одре. Врачи обещали полное выздоровление, предупредив, что для этого потребуется продолжительное время. Но вот его-то становилось все меньше и у Дезмонда, и у газеты.

— Ты знаешь, что твоя ненаглядная Эстер делает из «Геральда» легковесное издание? — продолжал он «диалог», хотя и не знал, доходят ли его слова до сознания Джеймса, окутанного туманом сна.

Нет, явно не доходят. Рот Джеймса еще больше открылся. Часы на стене отсчитывали последние минуты уходящего дня. Джеймсу это было безразлично.

— Представь себе, в газете появилась новая рубрика — «Клуб знакомств. Для тех, кому за… но не утративших интереса к сексу». — Дезмонд не ожидал услышать ответ и не удивился, когда его не последовало.

Он ставил в упрек Эстер не только то, что она начала менять имидж газеты, практически отказавшись от новостей, но и то, что мачеха разбазаривала средства, не привлекала рекламодателей и была плохим руководителем. Она фактически поставила газету на грань банкротства, но пыталась доказать, что сможет исправить положение. Эстер начала с того, что перевела из рядовых редакторов в обозреватели Стеллу Саймон, амбициозную престарелую даму и бабку его лучшего друга. В результате та стала выше по статусу, чем «золотые перья» газеты — Энн Хопкинс и Том Редман.