Время, внутренний хронометр с ужасом отсчитывает последние песчинки, переваливающиеся из верхней половины часов в нижнюю, ещё минута и район перекроют. В небе слышен характерный треск вертолётов. Авиаторы развезут по крышам снайперов, и мне не поможет никакая мимикрия, эти парни из особой команды сверх всякой меры напичканы аппаратурой и следящими комплексами, которые и не снились провинциальным охотникам. Тут периферийным зрением я заметил мелькнувшее между домов ограждение железнодорожного полотна и верхушки опор, на которых некогда держалась ныне демонтированная контактная сеть. По ушам, в которых уже шумело от бешеного сердцебиения, ударил характерный перестук колёсных пар на стыке рельс. Электричка! Вот оно! Да здравствуют Российские железные дороги! В три поистине гигантских прыжка, высосавших из меня половину сил, я оказался рядом с железобетонным ограждением, четвёртый прыжок и трёхметровый забор оказался позади, а я удачно прицепился к последнему вагону. Несколько секунд и моя отрастившая когти тушка переместилась вниз и прочно закрепилась между моторными колёсными парами. Ничего, что холодно, мороз можно перетерпеть, обзаведясь шерстью, зато погоня осталась с носом. Практически бесполезно искать в пригороде и дачных посёлках йома, который умеет, а главное, не желает попадаться на глаза нехорошим парням и бывшим сослуживцам. Может мне повезёт, и я сумею обзавестись документами, хотя надежды на это мало, точнее, совсем никакой. Морду лица и пол для меня подделать не проблема, как быть с биометрическими данными и кодом ДНК, отражёнными на чипе и занесёнными в базу данных? В современном обществе, криминальные круги которого постоянно подвергаются жесточайшему преследованию и репрессиям, практически невозможно обзавестись более-менее достоверными ксивами. Ни один криминальный авторитет не возьмёт грех на душу, к тому же надо ещё найти нужного "авторитета". Я знаю о существовании множества обходных путей, но этим знанием всё и ограничивается, между знать и ЗНАТЬ спряталась огромная разница. Ладно, сейчас не восемнадцатый век, Михайло Ломоносов на своих двоих до Москвы киселя хлебал, я же могу до дома с комфортом доехать автостопом или на поездах добраться. "Зайцев" в электричках и в двадцать первом веке хватает.
А зачем мне ехать домой? Вопрос… Стоп-стоп, как-будто от того, что я приеду в родные пенаты что-то изменится и российская действительность покроется розовыми слониками. Не о том я думаю, времени у меня теперь навалом и следует хорошенько оценить перспективы и поставить цели дальнейшего существования, для чего обледеневшим мозгам надобно определить вопросы для обдумывания. "Зачем?" я еду домой и "что делать?" и под конец — что делать, когда будут найдены ответы на первые вопросы. Если абстрагироваться от реальности и двинулся умом, то можно делать всё, что хочешь. С другой стороны, человек без цели в жизни и света в конце тоннеля представляет из себя эдакую посредственную серую субъективность, не задумывающуюся ни о цели, ни о сути движения в никуда. Лемминг, мигрирующий на корм морских гадов. Какая у меня цель? Чёрт побери, у меня есть о чём подумать, мир изменился в одно мгновение, я изменился вместе с ним. Прежние приоритеты канули в лету. Йома никаким боком не вписывается в современное общество, значит, будем вписывать….