В холле мы обнаружили наших домочадцев и еще четырех незнакомых мужчин в одинаковых серо-зеленых лыжных костюмах. Двое из них были при пистолетах в кобурах на правом бедре; остальные двое были вооружены автоматами, которые они положили на пол рядом с собой.
Когда мы вошли, Джозелла повернулась к нам. Лицо у нее было каменное.
— Это мой муж. Билл, это мистер Торренс. Он сказал нам, что является официальным лицом. У него есть к нам предложение. — Мне никогда не приходилось слышать, чтобы она говорила таким ледяным тоном.
На секунду язык у меня прирос к гортани. Человек, на которого она указала, не узнал меня, но я-то запомнил его хорошо. Лицо, глядевшее на тебя через прорезь прицела, отпечатывается в памяти на всю жизнь. И вдобавок эти приметные рыжие волосы. Я отлично помнил, как этот деятельный молодой человек обошелся с моей командой в Хэмпстеде. Я кивнул ему. Он произнес, глядя на меня:
— Насколько я понимаю, вы здесь хозяин, мистер Мэйсен.
— Дом принадлежит мистеру Бренту, — ответил я.
— Я хочу сказать, что вы организатор этой группы.
— Пожалуй, — сказал я.
— Прекрасно. — На лице его было такое выражение, словно он говорил: «Ну вот, мы и достигли кое-чего». — Я являюсь командиром Юго-Восточного района, — заявил он.
Видимо, я должен был понять, что это значит. Но я не понял и сообщил ему об этом.
— Это означает, — пояснил он, — что я являюсь старшим должностным лицом чрезвычайного комитета для Юго-Восточного района Британских островов. В таком качестве на мне лежит обязанность надзора за распределением и размещением личного состава.
— Ну и ну, — сказал я. — Впервые слышу об этом… э… комитете.
— Возможно. Мы тоже не подозревали о существовании вашей группы, пока не заметили вчера дым пожара.
Я промолчал.
— Когда мы обнаруживаем такую группу, — продолжал он, — я обязан обследовать ее и определить сумму налогов, а также произвести необходимые изменения в ее составе. Таким образом, вы можете считать, что я здесь с официальным визитом.
— От официального комитета… — сказал Деннис. — Или, может быть, это самозваный комитет?
— Должен быть закон и порядок, — напыщенно произнес Торренс. Затем, изменив тон, он сказал: — У вас здесь удобное место, мистер Мэйсен.
— Это не у меня, а у мистера Брента, — поправил я.
— Оставим мистера Брента. Он здесь только потому, что вы согласились содержать его.
Я взглянул на Денниса. Лицо его застыло.
— Тем не менее это его собственность, — заметил я.
— Была, я так понимаю. Но общества, давшего ему санкцию на собственность, больше не существует. Поэтому право на владение исчезло. Более того, мистер Брент слепой и, таким образом, никак не может считаться достаточно компетентным.